— Я не буду вам ничего рассказывать, — вымолвила Груша, словно обиженный ребенок.
— Что ж, дело ваше, — заметил молодой человек, поморщившись от ее холодной фразы. Сразу же весь пыл Елагина сошел на нет, так как он понял, что она не хочет, чтобы он помог. — Пойдемте, отнесу вас в дом, а то поздно уже. — Без промедления он подхватил ее и поднял на руки. Груша, опешив, возмущенно выпалила, что пойдет сама. В ответ на ее возмущение он властно и глухо добавил: — Сказал же, отнесу! Прекратите сопротивляться, Аграфена Сергеевна!
Тут же смутившись от жесткого выпада молодого человека, девушка прекратила вырываться из его рук, которые легко удерживали ее у своей груди, и позволила ему вынести себя из леса и пронести по темной дорожке по направлению к усадебным постройкам. Андрей зашел в кухню с заднего входа и увидел, что там еще сидит и вяжет Агафья.
— Вот, с обрыва снял, — заявил сумрачно Елагин, обращаясь к Агафье, усаживая дрожащую Грушу на скамью. — Видать, топиться задумала. Ты бы присмотрела за ней Агафья.
— Ох! — воскликнула женщина и всплеснула руками. — Спасибо вам, Андрей Прохорович, я-то даже и не догадывалась, что она… — женщина замялась и добавила: — Весь вечер она вроде веселая была.
Агафья быстро встала и подошла к Груше, которая, опершись о стену спиной, отрешенно сидела.
Андрей замолчал, обиженный на Грушу, потому что она так и не захотела довериться ему ни в чем, да еще и холодно остановила, когда он хотел большего, чем просто поцелуи. Да он понимал, что нельзя было так дерзко вести себя с ней, но в том сосновом бору у реки она казалась такой беззащитной, желанной и прекрасной, что он не смог сдержать свои порывы. Если бы она только открылась ему и доверилась, он бы все сделал, чтобы помочь и утешить. Но она совершенно не хотела доверяться ему ни душевно, ни телесно. Именно эти умозаключения точили существо Елагина. Буравя девушку взором, молодой человек понял, что надо уйти.
— Ну ладно, пойду, — сказал тихо Андрей и, бросив последний тревожный взгляд на Грушу, вышел из кухни.
Агафья села рядом с девушкой на скамью и взяла ее бледные руки в свои ладони.
— Груня, — окликнула она. — Ты слышишь меня?
Груша молчала и лишь несчастным взором смотрела перед собой. То, что произошло нынче в сосновом бору, вызвало в ее сердце тоску и дикую боль. Унижение, мысли о том, как Андрей хотел подчинить ее своим гнусным желанием, душили ее.
— Что случилось, дитятко? Скажи, не бойся, — попросила Агафья с любовью.
— Князь приходил ко мне в комнату, — прошептала пересохшими губами Груша.