Полнейшая глупость, разумеется, которой король просто не имеет права дать волю.
Радовало только то, что дорогие подданные наконец-то привыкли к его прихоти выезжать из дворца верхом и с крошечной свитой, так что никто не таращился, не падал на колени, встретившись с ним взглядом, не орал про силу и славу Дорве… Кланялись, конечно, как без этого, но не со страхом, а с искренним почтением.
На выезде с дворцовой площади какой-то провинциал в потертом немодном камзоле, но с гордо сверкающей дворянской цепью вовсе не понял, кого видит, и остановился на самой дороге, не собираясь уступить ее всадникам. Но тут же подлетел один из людей Аранвена и оттеснил невежу, одновременно уронив пару слов. Сорвав шляпу, тот низко поклонился, а затем проводил маленькую процессию восторженным взглядом – как же, самого короля увидел! Раньше Аластора это забавляло, потом стало утомлять и раздражать, а теперь он все чаще ловил себя на мысли, что ему все равно. Людей не переделаешь, они всегда будут в первую очередь видеть его титул, а уж потом – его самого. К счастью, такой избирательной слепотой страдают не все в его окружении, тем дороже каждый из них.
«Нужно обязательно поговорить с Аранвеном о визите этого… грандмастера, – пришла мысль. – Мало ли что он говорит о своих намерениях. Если в дом заползла ядовитая змея, которую нельзя ни убить, ни выгнать, следует хотя бы присматривать за ней. Бедняга Лу, он, кажется, перепугался, когда мы встретились. А этот итлиец выглядит таким безобидным и благообразным, что это само по себе наводит на подозрения! Встретил бы я его где-нибудь в городе, ни за что не поверил бы, что это опытный убийца. Впрочем, я ведь и в Лучано ничего такого не заподозрил… Надевать маски господа Шипы умеют!»
Он вспомнил, как безмятежно смотрел на него мастер Фарелли, как почтительно разговаривал, как убедительно выглядел в своем желании повидаться с приемным сыном… Очень опасная гадина! И лучше бы Лу держаться от него подальше, но… похоже, неродных отцов тоже иногда не выбирают.
«Аранвен должен знать, что с этим делать, – решил наконец Аластор. – И как мой канцлер, и как глава тайной службы королевства. Обязательно зайду к нему перед ужином с Беа…»
Он вспомнил, что собирается завершить этот день самым приятным образом, и мечтательно улыбнулся. Огонек, словно почувствовав, что хмурое настроение всадника исчезло, фыркнул и чуть потянул повод, как будто предлагая: «А давай побыстрее?»
– Не сейчас, хороший мой, – со вздохом сказал Аластор. – По городу не очень-то разгонишься. На охоту выбраться, что ли?