В зал вкатился крупный розовый меховой бочонок, обшитый по всему периметру воланами и оборками. Посреди бочонка переливалось всеми цветами радуги лицо Элеоноры: красные губы, зеленые веки, розовые щёки, чёрные брови…
Бррр… Я бы, на месте Пашки, при виде этого создания, бежала бы на другой конец света! И это моя тетя! Какой кошмар!
Но, видимо, сама тетушка была вполне удовлетворена результатом. «Подкатившись» к нам с Василисой, она задорно спросила:
- Ну, как я выгляжу?
Пока моя подруга пыталась подобрать слова, чтобы ненароком не обидеть гостью, возле нас материализовался Ники:
- Тетушка Элеонора, вы сногсшибательны!
И ведь ни словом не солгал! Вот это умение! Тети вид действительно сшибает с ног! Но Эли приняла эти слова за комплимент и довольно улыбнулась:
- Николас, и ты тут! Какими судьбами?
- Да вот, заехал Лену навестить. А вы куда так разоделись?
Женщина зарделась:
- На свидание, мой мальчик, на свидание.
Продолжить общение у этих двоих не получилось: в зал заглянул мажордом и объявил, что на пороге дворца мнется Пашка.
- О, Павлик! – оживилась тетя и выпорхнула из комнаты.
Мы бросились к уже знакомой портьере. Я в последнюю минуту накинула на всех звуконепроницаемый полог.
И снова вольная поза, и снова открытый рот у Пашки. Но в этот раз он сориентировался гораздо быстрей:
- Ты это, чей-то так легко одета седня? На улице холодно, замерзнешь-то.
- А мы пойдем на улицу? – нежно проворковала Элеонора, медленно вставая и призывно покачивая бедрами. – Как скажешь, милый. Я шубку надену.
Рядом прыснул Ники:
- Во твоя тетя зажигает.
Пашка тем временем, гулко сглотнув, посторонился, чтобы позволить Эли выйти из комнаты. Каким взглядом он ее провожал!
- Втюрился, - с ноткой сожаления проговорил Елисей. – Теперь уже и принцессы не нужны.
Да, похоже, что так. Герцогиня сумела за пару свиданий завоевать сердце простого крестьянина.
Мажордом между тем помог тёте облачиться в теплую меховую шубу и обуть сапоги, и оба объекта нашего внимания вышли на улицу. Мы, вместе с накинутым пологом, перебрались в холл-прихожую, поближе к окну, выходившему на улицу. Из него было отлично видно резное крыльцо и широкий двор, освещаемый магическими светильниками (я заряжала их магией раз в сутки).
Снег, шедший всю ночь, чуть подтаял, и где-то на окраинах Китежа днем дети весело играли в снежки. Видимо, Эли вспомнила об этом, или моей тете было мало положительных эмоций, так как, не успев выйти во двор, она наклонилась, слепила снежок и точным броском «приголубила» одного из стрельцов, шедшего по своим делам. Сразу же после сделанной пакости Эли резво спряталась за спину широко ухмыльнувшегося Пашки и показала язык обернувшемуся в недоумении стрельцу. Тот, сообразив, в чем дело, хмыкнул, наклонился за снегом, и уже через несколько секунд во дворе кипела снежная битва.