— Знаешь, меня там как пленницу держали. Руки-ноги не связывали, но не выпускали никуда. Еду мне голем приносил, настоящий, я даже трогала его…
— Чипы в порядке были? — нахмурилась я.
— А? — отвлеклась Сара. — Думаешь, галлюцинация? Но ничего не сработало.
— Видимо, не распознали галлюциноген. Так что, позвать Дарика?
Подруга улыбнулась и покачала головой.
Домой я пришла поздно, мрачная и злая. На кухне сидел Жерар. Молчал, как обычно. Я мысленно довольно потерла руки и, не снимая ни брюк, ни блузки, решительно направилась к столу. Села напротив, выпила стакан воды.
— Или я схожу с ума, или нас кто-то исследует, — поведала я приятелю.
На меня посмотрели так же, как несколько часов назад я смотрела на Сару.
— Ты пила? — хмуро спросил Жерар.
— Чиста, как стёклышко, — дёрнула я плечом. — Ты же знаешь, мои чипы только в командировках срабатывают, спасибо отцу.
— Тогда что за чушь?
— Если бы чушь, — фыркнула я. — Ты хоть раз слышал, чтобы наше оборудование давало сбой в прошлых веках?
— Нет, — последовал ответ, — но это совсем не значит, что подобное невозможно.
— А эльфы, големы, феи, сильфы? — подняла я бровь. — Они возможны? Да не смотри на меня, как на дуру. Я с Сарой общалась сегодня.
— Она всё вспомнила?
— Угу. Лучше бы не вспоминала. Жерар, понимаешь, она уверена, что видела магических существ. А я считаю, что это был наркотик, не вызывающий привыкания.
— Такого не бывает, — покачал головой мой собеседник.
— Сейчас, в двадцать седьмом веке, нет. А в тридцатом? Тридцать пятом? Сороковом?
— То есть ты хочешь сказать, что там, в далёком будущем, есть своя Академия по изучению истории, и Сара наткнулась на такого «временника»? — скептически уточнил приятель.
— А я другого объяснения не вижу. Не в магию же верить.
Мужчина тяжело вздохнул.
— Лизка, давай тебе последнюю модель чипа поставим. Будешь пить без похмелья не только на работе, но и вне её.
— Сопьюсь, — буркнула я и пошла спать.
[1] Фрукт, сочетающий в себе вкус хурмы и яблока.
Глава 6. Бери в работе умом, а не горбом
Историческая правда состоит из молчания мертвых.
Этьен Рей
Жизнь — это миг. Ее нельзя прожить сначала на черновике, а потом переписать на беловик.
Антон Павлович Чехов
Через несколько дней Жерар наконец-то съехал, не пытаясь уговорить меня продлить срок проживания, в квартире снова стало тихо и одиноко, моя ипотека уменьшилась вдвое, в общем, я перевела дух, решила, что правы были древние, учившие: «Всё, что ни делается, к лучшему», и на радостях позвала к себе Сару. Подруга к тому времени уже вышла из лазарета, немного пришла в себя и даже начала улыбаться.