— Читала мою записку? — спросила подруга, накладывая себе на тарелку мясное рагу.
— Не успела: едва пришла, общий сбор объявили, — я последовала её примеру. — Что опять приключилось?
— Да ничего особенного… — клюквенный морс из графина разлился по бокалам. — Так… Кое-что о прошлом Стивена разузнала…
Ох-ох-онюшки. Стивен. Мой крест. Персональный. И моя вина перед Мирозданием до конца жизни. Вроде не первый раз тогда на задание отправилась, опыт внедрения имелся… Так глупо проколоться. А самое главное: забыть закрыть дверь в переходник… И ничто меня не оправдывает: ни спешка, ни страх перед разоблачением, ни симпатия к работодателю… Проследил, окаянный, заинтересовался, зашел следом. И теперь вернуться обратно, в свой век, уже не сможет. Молодец, Лизка, поздравляю, провалила несложное дело. Начальство, конечно, так не считает, даже премию приличную выписало. Но вина-то все равно на мне осталась. Зато теперь отдел может похвастаться настоящим монахом-францисканцем, занимающим должность архивариуса…
Подруга о моих самобичеваниях прекрасно знала, как и о чувствах, которые ко мне питает этот самый монах, изначально звавшийся Стефаном. Это уже здесь, устроившись в архив, мужчина переиначил имя, пытаясь хотя бы таким образом порвать с прошлым.
— Наши после тебя там побывали, — добавила Сара, накладывая в тарелку овощной салат, — надо было разузнать, кто из соседей что запомнил или увидел.
— Наши? — странное слово резануло слух.
— Ну да, — пожала плечами моя собеседница. — Петра и Свен. Начальство их вдвоем отправило, решив, что так быстрей и качественней получится. Ребята сработались, теперь стали в отделе первыми напарниками.
А, так вот откуда у необходимого поиска напарника ноги растут. То есть мой дражайший братец в кои-то веки тут не замешен?
— Стивен жил отшельником, — вспомнила я детали дела. — Какие могут быть соседи?
— Лизка, — на тарелку подруги отправился кусок вишневого пирога, — в любой истории найдется тот, кто что-то видел или знает. В общем, оказалось, что твой монах двоеженец.
— Он не мой, — привычно поправила я Сару. — И при поступлении в орден, если я правильно помню, все земные связи рвутся.
— А в ордене никто не подозревал о его женах, — хитро улыбнувшись, моя собеседница отпила морса.
— В смысле? — не поняла я, следуя ее примеру и дожёвывая пирог. — Сара, там всех словно сквозь сито просеивают перед вступлением.
— Да, — согласилась подруга, — только в орден он вступил под именем Стефана Кляйна.
— И?
— А на самом деле он — Стефан фон Херц, — моя собеседница торжествующе подняла вверх указательный палец.