— Вы — Избранная, почтенная жрица, — последовал ответ, — а значит, охраняетесь богами. Если кто-то умыслит против вас зло или подумает худо, магия накажет его.
— Физически? — уточнила Вика, получила утвердительный ответ и хмыкнула. Так вот в чем дело. Как же костерил ее про себя Альберт, если его так корежило!
Замысловатая прическа в виде невысокой башни со спускавшимися к подбородку локонами скоро была готова. Вика обула туфли под цвет платью и уверенно зацокала каблуками по коврам вслед за сопровождавшей ее служанкой.
Альберт стоял посредине комнаты, широко раздвинув ноги, и упражнялся в сквернословии. Оскорблять жрицу было нельзя, а вот неудачный день — можно. И Альберт, от всей души, ни разу не повторившись, крыл каждую минуту, выплескивая из себя раздражение, отчаяние, безысходность.
В эльфийском пантеоне присутствовала только одна женщина — богиня любви, красоты и брака Августа. И как любая женщина, по мнению принца и его ближайшего окружения, богиня считалась дамой склочной, нервной и склонной обижаться по поводу и без. Но если обиду обычной женщины перенести было можно без вреда для здоровья, то Августе старались угодить во всем, даром что богиня. В мифах эльфов утверждалось, что обиженная Августа способна настроить против несчастного смертного весь пантеон. И тогда проще застрелиться, чем пытаться вымолить божественное прощение. Чем он прогневал богиню, Альберт точно не знал, лишь догадывался, и от догадок по спинет каждый раз катил струями холодный пот.
— Ты на ужин в честь жрицы, — заглянувший в спальню Альберта Арнольд запнулся, увидев гриву друга. — Это откуда?
— Оттуда, — нервно огрызнулся Альберт. — Богиня наградила. Почтенная жрица пожелала мне здоровья. Лошадиного. Ну вот. Любуйся.
Взглядом Альберт указал вниз, на выпиравшие из штанов гениталии. Арнольд хрюкнул, заржал, как конь, и сполз по стенке.
— Смешно ему, — вызверился разозленный Альберт. — Ему, видите ли, смешно. Мне тоже весело было с этим от оживших лиан уворачиваться и по коридорам дворца лететь. Арн, Арн, чтоб тебя!
Арнольд постанывал от смеха на полу, то и дело хватаясь за живот.
— Я тебе сейчас все веселье собью, — мрачно пообещал Альберт. — Жрицу прислали к нам всем, не только ко мне, а значит, не только мне расхлебывать.
— Расхлебывать что? — мгновенно насторожился, оборвав смех, Арнольд.
— Угадай, кто первый с ней на связь вышел? — прищурился Альберт. — Богиня Августа.
Миг — и Арнольд уже на ногах.
— Ты хочешь сказать, что…
— Да, мой друг, именно. Это — наказание всей нашей расе. И я догадываюсь, за что именно.