«Женщины, — проворчал про себя Арчибальд, с наслаждением опускаясь на деревянную скамью, — вот как их понять».
На подлетевшую к их столику фею Лена отреагировала более эмоционально, чем на красавицу дриаду, принесшую заказ. Зеленоволосая стройная разносчица, поставив на стол поднос с заказанными блюдами, привычно стрельнула глазками в каждого из мужчин по очереди, отклика не нашла, надула губы и, обиженная в лучших чувствах, удалилась.
Арчибальд заметил, как Асмортус проводил ее тоскливым взглядом. Он бы и рад был провести несколько приятных минут в объятиях красавицы, да вот только сестра вряд ли поймет его исчезновение.
Проголодавшийся Арчибальд с трудом сдерживался, чтобы не последовать примеру троллей и гоблинов и не начать рвать жареное мясо руками.
— Надеюсь, теперь мы домой? — недовольно поинтересовался он, разделавшись с поздним завтраком.
Лена хитро сверкнула глазами, а затем, последовав примеру дриады, надула губы, притворившись обиженной:
— То есть как — домой?! А погулять?! Я только и делаю, что сижу в четырех стенах! Я гулять хочу!
На соседнем сидении раздраженно закатил глаза Асмортус:
— То есть то, что мы шлялись по магазинам несколько часов, за прогулку не считается?
— Мы обновляли мне гардероб, — отрезала Лена, — я же теперь дочь главы демонов и невеста Темного князя, не могу же я ходить в обносках. Ваши же подчиненные не поймут. А теперь я хочу гулять!
Арчибальд почувствовал желание убивать. Как же все-таки было проще, когда его дражайшая невеста считалась всего лишь обычной, ничем не примечательной ведьмой! А теперь! Её отец точно не поймет, если с головы доченьки хоть волос упадет. А гнев Владыки демонов мало кому удавалось пережить. Арчибальд любил жизнь, слишком сильно любил, поэтому и выдал, скрипя от гнева зубами:
— И где же вы желаете гулять?
Я, полуднем объятый,
Точно терпким вином,
Пахну солнцем и мятой,
И звериным руном;
Плоть моя осмуглела,
Стан мой крепок и туг,
Потом горького тела
Влажны мускулы рук.
В медно-красной пустыне
Не тревожь мои сны —
Мне враждебны рабыни
Смертно-влажной Луны,
Запах лилий и гнили,
И стоячей воды,
Дух вербены, ванили
И глухой лебеды.
Максимилиан Волошин. «Я, полуднем объятый»
Лена видела, что брат и жених бесились от одной только мысли о необходимости «выгуливать» ее. Не сказать, чтобы она радовалась этой ситуации, но чувство удовлетворения ощущала. В самом деле, они оба слишком сладко жили все и время. И теперь пусть хоть немного, но помучаются. Тем более что о детях можно было не беспокоиться: отец привык сидеть с ними.