Он снова остановился как громом пораженный и пристально на меня посмотрел.
– Очень содержательный вопрос, – сказал он. – Мне понадобится время, чтобы на него ответить. Пойдем в кафе, глупая болтушка, и я вас поговорю.
– Хорошо, – согласилась я. – Я закажу холодное какао.
Тим взял у меня ранец, и мы пошли искать какое-нибудь уютное кафе. Мы нашли кафе с деревянными столами и барной стойкой. Тим вывернул карманы, сосчитал свои деньги, и мы уселись друг напротив друга.
– Напомните мне ваш вопрос, – с важным видом попросил Тим.
– Вопрос был следующий: «Ты меня любишь?» – засмеялась я.
Серьезность Тима разом обратила грустную тему в веселую.
– Вы – юная девочка, и вам одиннадцать лет, – сказал он, – я студент, и мне – девятнадцать. Я никак не могу на вас жениться, и вообще, умоляю, пейте ваше какао. Удочерить я вас тоже не могу, поскольку у вас есть отец, который прыгает с парашютом, только не уляпайте, ради бога, вашу шерстяную безрукавку. Однако заявляю, что я по-своему люблю вас, поскольку, на мой взгляд, вы – самая чудесная глупая болтушка на свете. И не перебивайте меня, я объясню вам причины этой любви. Вы читаете Редьярда Киплинга, у вас нежное личико и красивые глазки, вы замечательно смеетесь, и вы покрываете мой преступный сон. И, в свою очередь, я спрашиваю вас: если ваша матушка выгонит меня из-за того, что мы не разговариваем, мы останемся друзьями?
– Да, Тим, да, – ответила я. – Когда ты женишься, я буду учить французскому твоих детей.
– Нет уж, уволь, – сказал Тим. – Вместо того чтобы с ними заниматься, ты у них в спальне будешь книжки читать. Лучше уж обещай разговаривать со мной, когда я вернусь в Англию.
– Хорошо, – сказала я.
– Вот и отлично. А теперь скажи, ты меня любишь?
Я вжалась в спинку стула и долго рассматривала носки своих туфель. Естественно, я любила этого Тима. Но ведь невозможно так запросто произнести: «Тим, я тебя люблю». Эти слова казались мне слишком громоздкими и слишком тяжелыми. Язык прилип к гортани, во рту пересохло.
– Ну и? – осведомился Тим. – Мне никто ничего не скажет?
На моем лице отразилась растерянность.
– Не получается.
– Не переживай, – улыбнулся Тим. – Мне не нужны грандиозные чувства влюбленной невесты. Мне нужны беззаботные чувства искреннего друга.
– Тогда да, – сказала я, – конечно, я тебя люблю. Мне иногда кажется, что ты – мой единственный друг.
– Wonderful, – сказал Тим, – люблю чувства. А теперь, раз мы так любим друг друга, пошли домой и немного почитаем.
Тим выгреб мелочь из всех своих карманов и расплатился за выпитое какао. Мы шли рядом и молчали.