Разведывательный аппарат был слишком маленьким, чтобы обратить на себя внимание ксеносов, а расстояние передачи — слишком коротким, чтобы на него всерьез повлияли помехи Глушителя. В общем, хотя бы какую-то информацию я должен получить. Не увижу в онлайне — просмотрю запись, когда дрон вернется. Если вернется…
Дрон едва слышно зажужжал, расправляя лопасти, и я придал ему ускорение, поднимая миниатюрный летательный аппарат как можно выше. Рисковать не хотелось.
Активировав панель трансляции, я с удовлетворением отметил, что сигнал с дрона проходит, и расшарил видепоток Блайзу. Попытался пробросить трансляцию в тактическую сеть отряда, но связи с остальными не было — мы со сталкером слишком далеко ушли от основной группы, и мощности индивидуальных ретрансляторов не хватало, чтобы дотянуться до остальных. Ладно… Посмотрят в записи.
Подняв дрон на полсотни метров, я заставил беспилотник описать крюк и направил его к периметру. Картинка пестрела помехами, индикатор соединения тревожно мигал, трансляция периодически подвисала, но разглядеть, что же происходит на территории аванпоста, тем не менее, было можно.
И лучше бы я этого не видел.
Первое, что бросалось в глаза — две туши берсеркеров, развалившиеся у стен. Твари находились в режиме ожидания, экономя энергию. Чтобы прокормить таких монстров, требовалась прорва органики, потому сейчас, когда от берсеркеров не требовалось активных действий, их «поставили на паузу». В таком же анабиозе находилась и троица бурдюков. Суетились на территории только падальщики. Рабочие юниты сновали туда-сюда, и, на первый взгляд, в их действиях не было никакой системы. Но этот хаос был лишь кажущимся.
Рабочие юниты то и дело шныряли в ворота основной постройки аванпоста — бетонного блина высотой метров десять, расположенного в центре периметра. Причём, если из ворот твари выбрались налегке, то, возвращаясь внутрь, они что-то деловито тащили. Я провел дрон над территорией, увеличил изображение, и едва сдержал рвотный позыв, рассмотрев, что именно они делают.
У дальней стены лежал ещё один берсеркер. В его боку зияла огромная рваная рана, из которой подбегающие падальщики вырывали куски плоти, чтобы утащить их куда-то внутрь аванпоста. Но самым жутким в этой картине было отнюдь не развороченное туловище берсеркера. Гораздо отвратительнее было осознать, что берсеркер ещё жив.
Огромный монстр, способный одним движением раздавить пару десятков падальщиков, стоически терпел, лишь изредка вздрагивая, когда одному из рабочих удавалось вырвать кусок побольше. Глядя на это, я почувствовал, как к горлу поступает противный ком.