Он почти всегда присутствовал на диспутах в салоне, но предпочитал больше кивать и соглашаться, в словесные баталии не лез. И всегда отвечал: «Будущее покажет». Вот и сейчас на вопрос второго пилота Тэй с вечной своей улыбкой негромко произнес:
— Будущее покажет.
— Это ваша вечная отговорка! — вскипел лорд. — И все же, как вы оцениваете ситуацию с Контактом?!
— Думаю, мы окончательно разломали тысячелетний уклад нашей цивилизации, — произнес Тэй. — Возврата нет.
— А что дальше?
— Будущее покажет…
— Но как надо строить это будущее? — спросил Ваня.
— И это тоже покажет будущее. Главное, быть людьми, а не лесными макаками. И тогда у человека будет будущее. Которое все покажет.
Тут лорд окончательно вышел из себя:
— К черту ваше будущее для грязной черни, лишенной чести! Пусть лучше грянет гром, и небеса рухнут!
Бойтесь своих пожеланий. Они могут и сбыться.
Корабль сильно тряхнуло. На миг пропала гравитация, а потом навалилась с двойной силой.
Затем, как и заказывал лорд, небеса рухнули…
Корабль мелко затрясся, как в лихорадке. В окнах нашего салона, где были только чернота и звезды, началась полная чехарда. Космос вскипел какими-то безумными световыми спецэффектами. Тьма покраснела и пошла круговыми волнами, которые гасили друг друга. Звезды вспыхнули и побледнели. Тяжесть выросла где-то до одной и двух десятых — эти моменты я по опыту отлично воспринимаю.
Лорд, наверное, решил, что мы проваливаемся прямиком в ад, где и место всему человечеству, отказавшемуся от благостного доминирования британской великолепной, хотя и слишком сильно заляпанной кровью, короны. Он застыл всего лишь на миг. Но тут же его рука потянулась к бокалу с виски, который и был опустошен одним глотком.
А феминистка, видимо, по привычке не думала ничего. Она просто подняла дикий визг. Выла, как сирена на речном буксире.
Впрочем, настоящая сирена тоже включилась. Но чуть попозже.
— Всем оставаться на местах! — гаркнул я. — Не двигаться! Не суетиться! Слушаться указаний капитана!
Гаркнуть я могу так, что весь посторонний туман из голов сдует. Когда я замолк, в салоне образовалась растерянная тишина. Все притихли. Конечно, на время.
Я бросился в рубку. Двигался максимально быстро, обходя, а то и отталкивая попадающихся на пути людей.
— Не включай форсаж! — крикнул я с порога.
Капитан только кивнул, мельком взглянув на меня, и указал жестом руки на свободное противоперегрузочное кресло. И вновь стал переводить глаза от показаний приборов на меняющие цвет и скачущие звезды. Иногда касался пульта управления. Или отдавал короткие приказы. Он действовал четко, как машина — никаких эмоций.