До мордобоя не дошло — все же развитые цивилизации, а не наша лапотная Академия наук.
Под конец председатель, сдавшись под общим напором и оставшись без поддержки, объявил:
— Там другие. Там сильфины. Но вам, капитан Астр, туда можно.
— Вам туда можно, — нестройным хором подтвердили остальные собравшиеся. — Ваш путь в область влияния сильфинов на планету Полина.
М-да, имя женское и земное. Хотя я опять упускаю из вида особенности телепатической трансляции звуков и символов. Она может называться совсем по-иному.
— А плата «другим»? — спросил Астр. — Без нее мы обречены.
— Ступай на Планету океанов в нижней закрытой сфере, — после минуты раздумий выдал председатель собрания. — Страж глубины и смыслов даст тебе то, что ты просишь.
— Подтверждаем, — опять послышался нестройный хор.
На этом заседание закончилось. Ни тебе прощального слова, ни пожелания трудовых успехов. Просто погасли терзающие нас прожектора, и по залу растекся фиолетовый мягкий свет. Казавшиеся потусторонними силуэты «глубинников» по одному или компаниями стали продвигаться в центр зала. Там как мышеловка выскакивал из пола металлический цилиндр, схлопывался, проваливался в пол, увлекая своих пленников непонятно куда.
— Мы идем, — поднял руку Астр.
По-моему, он весьма доволен исходом предприятия и получил добро на дальнейшие действия. И вместе с тем на меня повеяло морозцем опасности. Судя по всему нам дали санкцию на то, чтобы сунуться прямо к черту в пасть. И капитана это вполне устраивало.
Вокруг нас снова возник цилиндр. Захлопнулся и ухнул вниз. И снова темнота.
На этот раз дорога была куда короче. Секунд десять — и мы в каком-то новом месте.
Значит, культурная программа не закончена. Нас ждет еще что-то впереди. А поскольку от хороших сюрпризов я давно отвык, по закону подлости следовало ждать очередной пакости.
Цилиндр распался. И по глазам резанул яркий после зала собраний свет…
Комната была кубическая, площадью, на глазок, под сотню квадратных метров. Потолки белые. Пол зеркальный. А стены расписаны разноцветными аляповатыми узорами, в переплетениях которых угадывались ветки, плоды, птички. Выглядела эта настенная живопись незатейливо и как-то очень по земному, по-деревенски. Так любят цыгане и азербайджанцы расписывать свои дома, только для них позолоты маловато.
Там нам ждали те двое нордов, которые смылись в числе первых после окончания заседания «комитета по спасению» чего-то там.
Один норд был повыше, наверное, где-то два метра двадцать сантиметров. Другой — коротышка, едва дотягивал до двух.