— Твой любимый цвет? — бубнил штурман.
— Серый! — отвечал я.
— Сколько лучей имеет звезда падения?
— Двадцать восемь, — кидал камешки я невпопад, хотя слыхом не слыхивал ни о какой такой звезде.
— Переменная функция астрономического разбегания в туманности Ориона?
— Ноль восемь.
— Сколько высших в пантеоне Богов Тринадцатой планеты Доминанты Оранжевого Тумана?
— Одиннадцать.
Десятки, сотни вопросов. На большинство из них я не только не знал ответов, но не мог понять и самой сути вопроса. Но я отвечал. Не задумываясь, лепил, что придет в голову.
Астр стоял в центре лаборатории, неотрывно глядя на меня. Штурман развалился в своем кресле. Перед ним в воздухе висели ряды символов, которыми он манипулировал легкими движениями тонких пальцев.
Потом послышались ритмичные переливы. Вспыхнул тоже ритмичный синий и красный свет. Ритмы менялись. Звуки становились грубее. Сознание мое рушилось в какую-то бездну. Но я продолжал автоматически отвечать на нелепые вопросы.
— Кто обладает большей клеточной массой — Белый Астроган или слизистая обороманка?
— Обороманка.
И все в том же стиле. Идиотизм происходящего зашкаливал. Но я не смог оценить его в полной мере, поскольку сознание отключалось, и я все же впал в транс.
Очнулся неожиданно.
— Серия оценочного контроля завершена, — произнес Астр, стоявший все в той же позе напротив меня.
— И какой приговор? — смог выдавить я слабую усмешку.
— Его выношу не я.
— А кто?
— Ключевые вопросы решает штурман.
Действительно, на нашей «бригантине» всегда последнее слово остается за ним. Не за капитаном, а за штурманом. Астр однажды признался: «Капитанов и кораблей много. Штурманов мало. Штурман — самое дорогое, что есть на нашем корабле. Штурман ощущает направление и смысл».
Неожиданно легко штурман поднялся со своего кресла, которое тут же ушло в пол. Сделав несколько шагов, он встал рядом с капитаном. И уставился на меня.
В томительном ожидании прошло минуты две. Я боялся нарушить тишину. Потом как-то отсутствующе штурман изрек:
— Землянин будет жить. Его помощь на этом отрезке Миссии, в том числе в активной разведке, выводит вероятность положительного исхода из темной области непозволительно малых возможностей.
«Ну, спасибо, товарищ штурман, — подумал я. — Казнить нельзя помиловать. На сей раз ты поставил запятую правильно. Для меня правильно. А вот для вас, демоновы исчадия, как получится».
Близился час развилки. Загривком я это чувствовал. Час, когда что-то можно будет изменить…