Появившись у номера дракона через несколько минут после окончания полетов, я благовоспитанно постучала, дождалась разрешения войти и поинтересовалась, переступив порог:
— Теперь, после подобного представления, вы женитесь на Агнессе?
Не сказать, чтобы это было мое дело, но сбить спесь с чересчур самоуверенного дракона я очень хотела.
Он, одетый в свой модный костюм, поперхнулся воздухом, закашлялся, укоризненно посмотрел на меня:
— Шантара, я уже говорил вам, что вы довольно откровенная девушка?
— Говорили, — кивнула я.
— Видите ли, шантара, в моем мире подобные браки не приветствуются.
— То есть никаких мезальянсов? Взгляд сноба, — с притворной грустью покачала я головой.
Дракон ответил мне внимательным взглядом, а затем расхохотался:
— Из какого мира вы прибыли, шантара? — отсмеявшись, спросил он. — У вас чересчур непосредственное поведение.
Иными словами: «Ребенок, научись вести себя среди взрослых, и только тогда занимай пост хозяйки гостиницы». Что ж, справедливо. Я действительно чувствовала себя порой среди представителей местных рас сущим ребенком.
Парис поймал меня у кабинета вечером. Я закончила общение с Агнессой, настойчиво попросила ее больше не мешать Симе готовить, разобралась с «контрактом» Барта и собиралась ложиться спать. Собиралась, да.
— Это тебе, — сверкая улыбкой во все свои зубы и клыки, Парис протянул мне архару, местный цветок, внешне похожий на розу, но практически не пахнущий.
— Спасибо, — настороженно отозвалась я, принимая цветок и судорожно вспоминая, является ли он символом чего-нибудь.
А то вдруг я только что согласилась забеременеть и родить от Париса. Вот сюрприз будет. Через девять месяцев.
— Клянусь чем хочешь, это попытка поухаживать, и только, — разгадал мои мысли Парис.
Я все также настороженно кивнула.
— И что дальше?
— Поужинаем вместе? Без спиртного, конечно.
Да какое уж тут спиртное. Поздно пить «боржоми», когда почки отказали…
— Только теперь у меня в спальне, — из чистого упрямства проворчала я.
— Как скажешь, — довольно улыбнулся Парис.
Подчиняясь моему приказу, гостиница выдвинула из пола и сервировала для ужина стол. Все, что подавалось этим вечером постояльцам гостиницы, появилось на ужин и у нас с Парисом: каша на молоке, пышки, компот, кусочки сушеных фруктов. Не особо празднично, зато довольно сытно.
— Чувствую, я с такой едой скоро в двери не влезу, — вздохнула я, откусывая от пышки.
— В моем мире ценятся плотные женщины, — ухмыльнулся Парис.
— Издеваешься? — с подозрение посмотрела я на него. — С моим телосложением и ростом я очень быстро превращусь в бочонок и буду способна только перекатываться.