Он глянул на черное тело прямоугольника кассеты.
— Дикая штучка, — ухмыльнулся Эдо, думая как маленькая неприглядная вещица может изменить жизни людей, да не просто людей, а звезд революции черных лилий.
Он закурил.
Карнавал был сволочью, редкой и циничной, и сам охотно это признавал, почитая за достоинство. Но он никогда не мог назвать себя ренегатом, тем более по отношению к тем, кому был бесконечно должен. Он жил в долг, сколько раз Феникс спасал его и приходил на помощь в пылу сражения, сколько раз Ясмин отмазывал от проблем, вызванных взрывным характером Эдо.
Но отступить сейчас, значит, потерять шанс выбиться в люди на заслуженное место. Неужели жертва друзьями не окупит приобретения ценой в мечту?!
— Твою ж мать, — от души выругался Карнавал и быстрым движением выдернул пленку из кассетницы. Она повисла в морозном воздухе зимы коричневой загогулиной знака вопроса и полного непонимания.
— Я, конечно, все понимаю, но Феникс мне жизнь спас, — хрипло хмыкнул Эдо, его голос сел от холода, — Придурок Феникс… Как же тебе везет, везет быть моим другом. Ты даже не представляешь, что я для тебя сделал. Как я отмазал твою испорченную задницу! Думаешь, Ясмина бы тронули? Фиг! Ты бы один ответил за грехи нашего главнокомандующего. Кхе…
Карнавал скорчил злую морду и зашвырнул черный квадрат подальше с моста.
Кассета скрылась под водой, унося чужую тайну в пучину кислотной реки.
— Жаль, что договор нельзя порвать, — отметил Эдо, — Торгаш наверняка сделал кучу копий. Но я не позволю гиене завалить льва, — Карнавал сплюнул, ладан слишком сильно прилип к небу, держась своими тлетворными лапками за незащищенную плоть, — Ладно, не было еще проблем, которые Эдо не решил.
Смертельно хотелось отомстить Саяну, причем за все, за само его существование, и Эдо спешными движениями начал набирать на галлографе номер Валентины. Пусть так, зато тоже месть.
Конечно же, полковник мог рассчитать недруга и по-другому, скажем, засадить в тюрьму, устроить ревизию торговых дел, но сейчас ему было невыгодно поступать по сценарию, а, значит, нерационально прибегать к обычным штабным штучкам по устранению недоброжелателей.
— Хай, Валентина? — Карнавал прислонился к перилам моста.
В наушник потекли мелодии звучного женского голоса, а воздухе трепетало ее изображение.
— Хочу тебя, жду, где обычно.
Ответ.
Уязвленность.
— Мне наплевать. Я тебя жду.
Ответ.
Удовлетворенность.
Эдо уже давно не знал отказов, и этот день не стал исключением.
Хотя он и сам понимал, что в душе пассии глубоко ненавидели его, но все же падали к его ногам, не смея отказать легендарному полковнику, способному сминать горы и империи.