— Не знаю…
— Не закрывайся, лучше слушай, — Эдо с каждым новым словом входил в раж, — Из вас двоих места в совете Пяти ты был достоин гораздо больше. Это первое. Да, несомненно, Ясмин великий человек, но его не любили солдаты так, как тебя. Он холоден и безразличен, ты же горел верой. Его холод убивает окружающих, в Ясмине нет близости к миру, к реалиям простого человека. Он сверхчеловек, его же слова. Ты же, Винс, всегда стоял рядом с людьми и все замечал. Бездушный человек сделает мир по своей выкройке, а именно, таким же бездушным, как и он сам. Пошли Ясмина, освободись от ледяного плена. Я серьезно. Нет ничего проще для тебя, чем сместить Ясмина из совета. Ты сможешь занять его место. Я бы помог… Говорю ж, из вас двоих ты мне лично ближе. Друг детства. Я даже не понимаю, как так вышло, что ты лег под него… В уме не укладывается.
— А я сам…не понимаю, — Винсент печально улыбнулся.
— Дурак. Ты хоть понял, как Ясмин тебя подставил?
— А?
— Блин. Своим тупым указом.
— Меня?
— Конечно, тебя. Видеозапись! Попади она в руки полиции, и все, песец тебе, пташечка. Думаешь, Ясмина бы тронули? Нет. А тебя да, еще как тронули бы. И он бы тебя уже не отмазал, тут бы пришлось выбирать между собственной шкурой и тобой. Да своим указом он подставил под удар именно тебя.
— Ясно.
— Что тебе ясно?
— Что ты спас мою шкуру, — Винсент устало откинулся на сиденье.
— Разруби узел, Винс, иначе ты труп, — Эдо покачал головой.
— А я уже. И в совет я не хочу, они извратили мои слова и идеи. Ясмин там один за трезвость мысли и хладнокровие в принятии решений.
— Винсент, Феникс, как еще там тебя, ты идиот.
— Да, я знаю.
— Я тебя не понимаю…
— Я вижу.
— Тебе и правда нравится быть его подстилкой?
— Было дело, — честно признался Винсент.
— Нравится, когда унижают? Тогда, почему ты протестовал против прежней системы? Одна фигня.
— Уже не помню…
— Дело дрянь.
— Да. Эдо, спасибо.
— Мы приехали.
— Уже?
— Да, — раздраженно крякнул Эдо, — Напоминаю, торгаш — Саян Савинкофф, его жена — обвиняемая.
— Твоя любовница, — добавил Винсент.
— Да.
— Нерационально, — отозвался генерал.
— Тупое слово Ясмина. Он его в каждом предложении лепит, наверняка, самое любимое.
— Нет, другое… — Винсент хотел было рассказать, но его грубо оборвали.
— Я не хочу знать ничего про ваши отношения, — раздраженно крикнул Эдо, — Ваше болото кормите эмоциями сами. Посмотрим, куда оно вас выведет. А я умыл руки. Единственное, чего мне жаль, это то, что ты оказался полным идиотом.
— Ясно…мне тоже.
— Пошли.
— Да.
13:30
Эдо основательно промыл мне мозг, и был прав. Конечно, был прав. Я завидовал ему. Зависть? Наверное, жгучее чувство боли, давящее грудь, именно так и называется. Хотя уже неуверен.