Винсент был причастен к революции, он парил на самом верху, и он, такой далекий, спустился в ее грешный мир, как Прометей, подарив огонь жизни, оторвав от себя… Феникс… Птица, теряя крылья, зажгла трепещущими искрами чужие сердца.
Валентина закусила губу, чтобы не разреветься.
В квартире Ясмина стало совсем очевидным, что Винсент проводил здесь большую часть своего времени. Все комнаты были пропитаны его запахом, и в них царила его юная и легкая энергетика. Винсент здесь жил…
Ясмин провел девушку на кухню. На столе стояла чашка с недопитым кофе, а рядом лежал окурок знакомых сигарет с ладаном. Валентина вздрогнула и закуталась в теплый пиджак, еще днем принадлежавший Винсенту.
— А я все гадал, как ты выглядишь, — безразлично кинул Ясмин, прислоняясь спиной к окну и закрывая тем самым почти весь свет, падающий с соседней башни во мрак квартиры.
Девушка ничего не ответила. Она стояла перед главнокомандующим, как раба перед господином, давая оглядывать себя с головы до ног.
— В принципе, у моего мальчика оказался не такой уж дурной вкус, — наконец снова заговорил главнокомандующий.
— Мы не… — хотела оправдаться Валентина.
Не позволили.
— Мне не интересно. Винсент хотел, чтобы ты жила, значит, я обязан выполнить его последнее чаяние. Причины его желаний мне знать не обязательно.
— Вы любили его? — осмелела Валентина.
— Да.
— Тогда зачем так мучили…
Девушка была тверда в намерениях задать этот вопрос.
Ясмин замер. Казалось, он решает, как поступить. Но все же главнокомандующий остался верен себе.
— Тот факт, что Винсент привел тебя в свою квартиру и наверняка трахнул, не дает тебе права так разговаривать с главнокомандующим Черных Лилий, — спокойно заметил он.
Валентина потупила глаза, но не оставила реплику без ответа:
— Холод… Он умирал от него, его собственный огонь сжигал, но не грел…
Ясмин улыбнулся.
— Не думай, что могла понять его. Тебе не дано. Но Винсент умер за тебя… Помни каждый божий день своей никчемной жизни, помни, что живешь в долг. Ты обязана Винсенту всем. Он отдал тебе свою жизнь, распорядись ей как следует.
Главнокомандующий дотронулся до своего лба и странно посмотрел на кухонный стол с чашкой и сигаретой Винсента.
— Я помню, — отозвалась Валентина, — Я всегда буду его помнить.
— Кажется, что он вот-вот сюда придет. Винсент и смерть — плохо сочетаемые звуки.
Ясмин закинул голову и завис на несколько секунд в полном замешательстве силуэта, окутанного длинными серебряными волосами.
— Тебя будут искать, — сказал он после паузы, приходя в себя, — Уже не как преступницу, а как лишнего свидетеля расправы над национальным символом. Винсент хотел, чтобы ты жила… Я не позволю, чтобы он умер напрасно. Чтобы мы оба умерли напрасно. Я помогу тебе…