Но сам вражеский правитель по меркам эфийцев был тщедушен, носил сиреневый балахон лишь подчеркивающий его незрелость и к тому же, у колдуна была странная прическа. Две косы спускались с боков головы, доходя до пояса, а пышный высокий хвост из струящихся черных волос возвышался на макушке, спадая волнами на парчу подушек, где так величественно восседал Касандер.
Все выражение лица мальчишки было пронизано надменностью и подчеркнутой холодностью. Его капризно изогнутый рот, буквально насмехался уголками губ над благородной династией Биа-Хатерий.
Касандер задумчиво опирался щекой на красивые длинные пальцы, а зеленое кольцо — знак силы Милиотар, ядовито поблескивало на его указательном персте. Оно напоминало Людвигу обо всех злодеяниях рода Касандера, творимых под защитой и покровительством этого вредоносного амулета.
— Что тебе надо Милиотар? — неучтиво кинул пожилой король.
— Вам, — перебил Касандер, — По этикету с главами государств принято обращаться на «Вы».
— Ты такой же дутый глава, как и все твое государство с момента прихода проходимца отца к власти, — хрипло протянул Людвиг.
— Как не стыдно, — Касандер надменно улыбнулся, — Такой седой муж и так не умеет сдерживать чувств. Вас, владыка Людвиг, это не красит.
— Владыка?! Что ж, это правильное обращение. Привыкай к нему, ибо скоро ты приклонишься перед нашим домом, — ехидно заявил Сигизмунд.
Глаза Касандера зло блеснули, но он выдержал спокойный тон беседы.
— Я думал, ваш отец сам может говорить. Но оказывается, он настолько стар, что калека вещает устами живого, но дряхлого пассионария.
Сигизмунд дернулся в бессильной злобе, но остановился под победным взглядом Касандера.
— У тебя было предложение? Формулируй скорее, пока Тараканы не взяты, — холодно бросил Людвиг.
— Тараканы… Уже… — прошептали губы Касандера, и его щека невольно дернулась. Новость оказалась неожиданной.
— Да, мы вынесли вашу великую армию на линию границы Архатея, — злорадно подметил Сигизмунд, — Тау несокрушим в своей безудержности.
— Тау… Где он? — глаза Касандера пылали гневом, грозясь взорваться как болотный метан.
— На поле боя, конечно же. Он же в отличие от некоторых не просиживает парчу у себя в замке, — хмыкнул Карл.
Касандер сжал свои худые пальцы в кулак.
— Я предлагаю перемирие и переговоры, — тихо произнес он.
— Совсем туго?! Сочувствую, твой отец оставил тебе разоренную армию, — улыбнулся Людвиг, уже отпраздновавший в душе победу, — Нам нет смысла с тобой говорить пока ты не поцелуешь носы наших ботинок и не отдашь ключи от родового замка Милиотар.