Как ни странно, Сигизмунд оделся крайне бедно — потрепанный белый плащ и серые льняные брюки, на ногах у него красовались старые серые сандалии из потрепанной кожи. Типичный наряд простого горожанина, но никак не человека из правящей династии.
Не создавая лишнего шума, Сигизмунд добрался до конца тоннеля и легонько толкнул деревянную дверь. В ту же секунду ему открылись краски буднего дня. Обернувшись назад и удостоверившись, что за ним нет слежки, принц шагнул навстречу улице.
Город жил своей обычной жизнью: торговцы любовно раскладывали товар и кидали жадные глаза на покупателей, рабочие в пыльных рубахах таскали материалы, женщины с тюками и детьми спешили по своим хозяйственным делам.
Сигизмунд накинул капюшон на голову, скрыв серебристые волосы принца, так хорошо узнаваемые в толпе, и поспешил по переулку. Его не смущала хромота, которая могла его выдать. Наоборот, за нее он не волновался, на улицах Эф полно искалеченных и изувеченных войной ветеранов.
Пройдя неузнанным несколько кварталов, Сигизмунд завернул в ничем не примечательную подворотню напротив городских бань, и постучался в старую облезлую дверь. Она незамедлительно отворилась, и, кажется, обитатели дома отлично знали принца, настолько радостным и привычным оказался возглас приветствия. Мужчина поспешил войти.
Старая служанка с потрепанным лицом и не менее потрепанным чепчиком проводила его на второй этаж, где под драпом красного шифона скрывалось просторная зала. Она одновременно служила покоями, кухней, столовой и гостиной. Обивка мебели, ковер, шторы, светильники — все было красного цвета и дышало роскошью южных широт. Терпкий запах благовоний висел смогом и доводил до головокружения. Помещение явно принадлежало особе аккуратной и не лишенной вкуса, но не богатой, так как мебель и вся утварь были скорее удачными находками на барахолках, нежели элитной продукцией. Хозяйка только хотела казаться шикарной светской дамой, но точно ею не являлась.
Она сидела возле окна и любовно играла с канарейкой, прыгающей по ее маленькой загорелой руке.
— Сабита, — проговорил Сигизмунд с нескрываемой лаской в голосе.
— Мой принц! — девушка выпустила канарейку и вспорхнула с места, шурша своим красным платьем.
Сигизмунд поспешил заключить ее в объятья.
— Я так скучала!!! — проговорила Сабита, хлопая своими густыми черными ресницами. Под ними притаились зеленые глаза, переливающиеся как грани изумруда то грустью, то нежностью, то страстью.
Сигизмунд невольно покраснел, теряясь в глубине столь дорогих ему глаз, а девушка тем временем не спеша коснулась его щеки своими красными губами.