Он улыбнулся.
— Поэтому сыграл на моем незнании!
— Вроде того. Но все же, я рад вас здесь приветствовать и рад нашей беседе. Теперь я понимаю вас чуть лучше.
Тау сохранил непреклонность:
— Я бы хотел уехать прямо сейчас!
— Метан по ночам таит много сюрпризов, я не отвечаю за вашу безопасность. К сожалению, я уничтожил не всех големов отца, да и сами они не спешат рассыпаться. А, как известно, големы отца людоеды. Не рискуйте понапрасну своими охранниками. Вы сможете уехать завтра утром. А пока наслаждайтесь дарами Архатея, вы мои гости.
— К нашему сожалению, — начал Тау и осекся.
К Кассандру подплыла прекрасная девушка, поражающая блеском золотистой юной кожи и переливами волнистых черных волос, схваченных в две скромные косички. Ее глаза сияли нежностью и лаской, напоминая волшебные и чарующие огни зеленых болот.
Касандер тоже заметил незнакомку. Он как-то встрепенулся и тут же густо покраснел вплоть до кончиков ушей.
Тау поморщился.
Девушка как две капли воды напоминала ненавистного врага, их родственную связь выдавала даже сходная змеиная грация.
— Ева, — тихо произнес Касандер, впервые его голос звучал в краске теплых эмоций, — Я так рад тебя видеть…
Девушка кивнула брату, но, казалось, она его не замечала, ведь ее глаза были прикованы к Тау. Парень отвечал взаимностью, будучи пораженный красотой и утонченностью дочери Металла Милиотар.
Они так и застыли, скрепившись взглядами.
Касандер отреагировал незамедлительно, его глаза наполнились злостью, устремляясь в сторону Тау острием горячей ревности дракона.
«Понятно» — подумал наследник Эфов: «Касандер сын своего отца. Такой же извращенец, не видящий в инцесте порока».
Было совершенно ясно, что правитель Архатея просто кипит от ярости, уязвленный интересом к своей собственности, которой незаслуженно считал Еву. Девушка уловила недовольство эгоистичного брата и тут же потупила взгляд. Но Касандера не убедил ее порыв, он нервно дернулся и отошел от сестры, предоставляя Еву самой себе. Правитель явно был обижен.
— Я никогда не умел скрывать свои эмоции, — я сел на лавку во дворе замка. Специально выбрал укромное место, чтобы скрыться от шумного пира и музыки, струящейся весельем.
Веселиться мне совершенно не хотелось. Встреча с сестрой меня огорчила и окончательно выбила из колеи.
— Ева не обняла меня, она даже не взглянула в мою сторону, — вслух произнес я, — А ведь мы не виделись восемь месяцев, с самой смерти отца. Я просто не сдержался… Теперь Тау знает, что Ева мое слабое место.
— Кажется и его тоже… теперь тоже, — послышался знакомый и родной голос, отдающий вековым скрипом.