Нежность. Том 1 (Ино) - страница 4

Готическая мрачность и вычурность арок, чугунное литье оград, обвитых синевой вьюнка, огни зеленого метана в факелах, все наполняет мое сердце тоской и в тоже время чувством прекрасного. Я живу в красивом месте, в чудном замке и восхитительной стране грез, однако меня не греет окружающая праздничность. Мой длинный фиолетовый балахон цепляет росу молодой травы, наполняясь ароматом дикого хмеля, но мне все равно. Скучно.

Я слишком много времени потратил на изучение чернокнижия, слишком часто постигал дно самых могущественных заклинаний, и, как итог, я перестал удивляться, а значит, радоваться миру вокруг.

Я познал все, все кроме любви. Вот почему мне так мучительно хочется прикипеть к кому-нибудь сердцем. Но я лишен такой возможности… Люди чересчур ничтожны и блеклы для меня. Единственным исключением является моя сестра, я люблю ее, но все стало слишком сложно…

Ей хорошо с людьми и она тяготеет больше к их серому стаду.

А мне неинтересно с ними. Мой ум и сила — мои проклятья.


Мы с Юнгсом заходим в мои покои, обставленные в терпком духе востока. Шелковый драп и ткани, узорчатые парчовые подушки, разбросанные повсюду, мягкая софа из красного дерева, подносы с фруктами и винами, кальян на конопле — какое изысканное сочетание безвкусия и богатства. Но меня устраивает.

Я вызываю голема, и он помогает мне снять балахон, оставляя в одних широких штанах под цвет верхней одежды.

Я опускаюсь на софу и закрываю глаза, позволяя Юнгсу работать. Он действительно талантливый массажист. Пожалуй, произведу его из баронов в дворцовые слуги. Точнее не произведу, а лишу дворянства.

Усмехаюсь.

— Твое тело, — тихо произносит Юнгс.

— А? — я открываю заспанные негой глаза.

— Оно прекрасно, такое невинное и гладкое, не знавшее ни женской ласки, ни мужских прикосновений.

— Как ты определяешь?

— Девственную кожу легко распознать, — со знанием дела протягивает Юнгс, — Она светится чистотой и источает запах молока матери.

— Ты эксперт…

— Да, не одна дворянская дочь пала в плену моих чар, — бахвалится барон.

— Они жаждали сделать партию…

— А твои сестры, чего жаждали?

— Что? — я немного удивлен. Неужели девушки из рода Милиотар уже так низко пали, что распыляются на каких-то баронов, своих слуг и верных холопов?! Хотя… Какая мне разница? Мне абсолютно нет до этого дела. К тому же, если Юнгс начнет болтать лишнее, я легко его убью.

— Ну, Фия и Варин, они… — Юнгс сбивается.

— Я понял, — киваю я, — Они достаточно похотливы, как и их мать Фрея. Я ее ненавидел, пока не заставил страдать свиной чахоткой.

— Ты, мерзкое чудовище, убил мачеху, — смеется Дерфи, — Они тебе этого никогда не простят.