Белая кожа, сухие мышцы, длинные и спутанные черные волосы, которые шевелит ветер, черное распахнутое пальто, под которым белеет торс. Лицо у него скорбно-задумчивое. Жилистые руки сжимают рукоять копья. Красный крест розенкрейцеров сияет на бледной груди. Только черные кожаные штаны и тяжелые ботинки не дают причислить Скитальца к монахам.
И еще… Самое главное. На глазах у него чернеет широкая атласная повязка, скрывающая страшные раны от оружия Акведука. Про то, как Слепой Скиталец лишился глаз сложено много легенд, но поскольку он не разговорчив, никто не знает правды.
— Говорят, он попал в плен и его ослепили, — замечает Альентес.
— А я слышал, что он вступил в бой с сотней бойцов Акведука, и победил, но взамен отдал богу войны свои глаза.
— Богу войны? Какая чушь.
— Кто знает…
— Я бы хотел разобраться. Скиталец таинственная фигура, но жутко интересная.
— Мне на него неприятно смотреть.
— Почему?
— Неприятно и все… И оружие у него страшное, копье… Мне как-то ближе автомат, а копья это так, пережиток прошлого.
— Только класс огнестрельного оружия в ближнем бою ниже, чем класс копья.
— А в дальнем и среднем нет. К тому же в руках мудрого воина даже пушинка смертоноснейшее из оружий!
Альентес заливается смехом.
— Ты сначала дорасти до звания мудрого воина!
— Кто бы говорил!
— Бе-бе! — мой друг строит мне насмешливую морду.
Видимо чуткий слух Скитальца улавливает наши веселые возгласы, потому что парень встает и медленно удаляется вдоль берега.
— Уходит, — разочарованно протягивает Альентес, — Проследим?
— Шпион! Готовишься к службе? — шучу я на свой манер.
— Нет, не готовлюсь. Просто интересно, — Аль пожимает плечами.
Мы крадемся через заросли за Слепым Скитальцем. Не смотря на то, что он незряч, парень безошибочно находит верный путь. Идет он прямо и уверено, будто все видит или знает местность наизусть. Учитывая обстоятельства, скорее второе…
Наконец он замирает, остановившись около небольшого пенька. Рауль рассказывал, что раньше здесь росло огромное дерево, на которое он со своими товарищами любил забираться и любоваться окрестностями с высоты веток.
Дерево спилили.
Теперь от могучего некогда ствола остался один пень, иссохшийся под лучами палящего солнца. И почему Слепой Скиталец сюда пришел?
Он задумчиво постоял возле пня, а потом присел на корточки, положив ладонь на скукоженную древесину.
— Для Скитальца пень много значит, — заключил Альентес и беззаботно откинулся на траву.
— Может, когда он был ребенком, он лазил на дерево, как Рауль?
— Ага, тогда он мог видеть, а, значит, наслаждаться видами монастырского парка.