Он замахал руками в сторону выхода.
Рауль совсем опечалился и под общие суетливые сборы, начал пробираться к дверям.
Неожиданно его остановила рука мальчика-служки, выполняющего функцию обслуги на подобных собраниях.
— Что? — удивился Рауль.
— Преподобный брат Сизиф желает вас видеть на верхнем балконе, — бесстрастно отозвался паренек.
— Меня? — еще сильнее озадачился наставник.
— Брат Рауль? — на всякий случай переспросил служка.
— Ну да…
— Тогда точно вас. Идемте!
Парень потащил шокированного и от того податливого Рауля к лестнице, ведущей в ложу старейшин.
Оказавшись на удобном деревянном кресле подле прославленного старца, Рауль чувствовал себя крайне неуютно и даже покраснел. До этого момента ему ни разу не представилось возможности не то чтобы поговорить, но и близко подойти к Старейшине, поэтому монах просто-напросто растерялся, осознавая, какая почесть на него так неожиданно свалилась.
— Расслабься, малыш Рауль, — Сизиф по-отечески подбодрил монаха, — Ты выглядишь, как манекен, так и застыл в ожидании. Неужели, мой воспитанник и твой наставник брат Карлос вырастил тебя скромником? Не поверю, с его-то бойким нравом…
Старейшина задумался о своем.
Рауль молчал, нервно сковыривая кожу с большого пальца возле ногтя.
— Итак, — наконец, очнулся Сизиф, — Я тебя позвал сюда… Наверняка тебе интересно зачем?
Рауль усиленно закивал, от чего его длинная коса спала с плеча вперед, оказываясь на коленях.
— Ладно-ладно, не буду тебя томить. Я, видишь ли, пока толкал свою речь, ловил на себе твой странный просящий взгляд, и у меня сложилось впечатление, что ты хочешь мне что-то сказать. Поскольку ты не отважился сделать это в присутствии братьев, я рискнул предположить, что речь пойдет о чем-то в крайней степени личном. Так вот, что же ты помышлял мне сообщить?
— Э, да ничего такого… — Рауль сконфузился.
— То есть хочешь сказать, что я ошибся? — Сизиф покосился на собеседника.
— Нет, что вы! — тот замахал руками, путаясь в своих волосах, — Ну, я на самом деле думал предложить кое-что, но так… Сущие пустяки! Не хотел вас обременять.
— Конкретнее, пожалуйста! — потребовал старейшина.
Такой тон мог означать только одно — он начинал уставать, а это плохо, хуже и быть не могло. Поэтому Рауль собрался с силами и, набрав в легкие воздуха, выпалил:
— Дело в том, что мой ученик Диего, просится обратно в Россию, помогать брату Альентесу!
— С чего вдруг… — Сизиф запнулся, — Постой-ка, они ведь были лучшими друзьями, пока их не распределили по разным наставникам?
— Да, так и есть. Видите ли, эта встреча всколыхнула в Диего давно забытые чувства и его душа теперь неспокойна.