— Фабрицио… — тихо попросил Рауль.
— Я понял, думаю, шанс есть. Надо только торопиться, а то здесь начнется…
Словно услышав слова монаха, со всех сторон раздались грохочущие песни орудий, и клокот взрывов окатил людей с ног до головы.
— Альентес! — прокричал я.
— Все, пойдем!!! Будем прорываться к нему и спасем парня, — решил Фабрицио.
Меня вывели на свет, глаза стали постепенно к нему привыкать, и я приходил в себя. Зато, как только я очутился в освещенном коридоре, мой наставник в ужасе вздрогнул и чуть ли не в слезах отвернулся от меня.
— Рауль, что такое? — мне было совсем безразлично.
— Ты… — чуть слышно проговорил наставник, — Ты весь седой, Диего.
— Плевать, я вдоволь наслышался криков Аля. Я бы предпочел оказаться там вместо него, а мои волосы — ерунда по сравнению с его страданиями. Такая плата ничтожно мала…
— Плата? — не понял Рауль.
— Он спас меня, вызвал агрессию на себя. Вот поэтому его и забрали…
— Аль… его истинные чувства всегда выражались в поступках, а не в словах. С самого детства, — с печальным сожалением проговорил Рауль.
— Да… Но я не могу так легко его потерять!
Мы помчались по извилистым катакомбам, изредка отстреливаясь и отбиваясь от бойцов Акведука. В мои руки перекачевал пистолет, и теперь я тоже изливал свою ярость и мстительный гнев на противника. Я должен был быть сильным ради Альентеса.
Гленорван с висевшим у него на плече Альентесом бежал к выходу из здания НИИ. С каждым новым шагом преодолевать расстояние становилось все сложнее и сложнее. То попадались бойцы Акведука, с которыми Гленорвану некогда было объясняться, то на встречу вылетали монахи из ордена, и тогда приходилось защищаться.
К моменту, когда здание сотряс взрыв и его коридоры наводнили отряды до зубов вооруженных монахов, Гленорван успел проделать только полпути и все еще находился в плену подземных этажей здания.
Благо Альентес вскоре пришел в себя и прекратил отяжелять плечо американца. Сыворотка подействовала, и он смог самостоятельно передвигаться, пока еще неуверенно переставляя босыми ногами, по которым струилась кровь. Запахнувшись и застегнув пальто Джорджа, Альентес скрыл алые следы недавних мучений.
— Как ты? — спросил Гленорван пока они пережидали в закутке наплыв очередной толпы монахов.
— Странная бодрость во всем теле, — рассеянно проговорил Альентес, — Я думал, что не выживу после пыток… И еще… Данте… Неужели я действительно так сильно его обидел…
— Не думай об этом, — твердо отчеканил Джордж, — У нас есть всего два часа, чтобы добраться до больницы. Сейчас твой организм держится только за счет сыворотки, она обманывает мозг. Но если мы не успеем, боюсь, ты просто истечешь кровью…