— Слушай, а ты серьезно говорил на счет святого и мученика? — Альентес с интересом взглянул на сосредоточенное лицо американца.
— Шшшш, не шуми! — проговорил тот.
Мимо закутка прошмыгнула пара монахов. Джордж на всякий случай передернул затвор пистолета.
— Прости… — шепнул Альентес.
— Это лекарство сделало тебя потрясающе воспитанным, — шутливо кинул Джордж.
— Нет, не оно. Просто… Ты спас мне жизнь, хотя, в общем-то, не должен был. Это странно, ты мне постоянно помогаешь, хоть мы и враги…
— Ну, я даже не знаю, как ты со мной рассчитаешься.
Гленорван юморил, но, скорее всего он просто пытался отвлечься от ситуации и не думать о плохом. К тому же соседство с изувеченным монахом хорошего настроения не прибавляло.
— Нет, — проговорил, наконец, Джордж, когда мимо пронесся уже десятый отряд монахов, — Нам тут не пересидеть.
Раздался взрыв и непрерывным градом посыпались пули. В какой-то момент Джордж и Альентес перестали слышать собственные мысли, утопленные в грохоте пальбы.
— Верно, — отозвался парень, когда наступила долгожданная пауза.
— Надо идти наверх, — решительно заявил Гленорван, — Придется несладко. Но это единственный способ, так мы только теряем время… Твое, Аль, время.
— Почему ты называешь меня Аль?
— Данте так к тебе обратился. По-моему удобно. Есть возражения?
— Да нет… Нету, — задумчиво произнес Альентес, приглаживая свои волосы.
— Тогда идем?
— Джордж… — монах коснулся запястья американца.
Гленорван удивленно приподнял брови, но даже не шелохнулся.
— Прости меня, ладно? — проговорил Альентес, отводя глаза, — Я пытался соблазнить тебя, чтобы доказать твою ничтожность. Но у меня ничего не вышло. Ты хороший человек…
— Ой, да брось! — улыбнулся Гленорван, и вмиг стал серьезен, — В том, что с тобой произошло, виноваты все мы. И я никогда не прощу себя лично… Дело не только в тебе. Я был слеп… Я считал себя умным и всесильным, даже благородным, я восхищался собой и своим всевластием. Мне нравилось играть с орденом, и ничего плохого в этих играх я не видел. За всей праздностью своей жизни, я упустил главное… мои развлечения выстроились на костях невинных людей, по сути детей, таких как ты.
— Я не закончил свою речь, — бесстрастно озвучил Альентес, — В конце концов, ты единственный, кто увидел бессмысленность нашей войны. Джордж, ты был добр ко мне… И не потому, что я твой друг детства или у тебя глубокие чувства ко мне, не потому, что хотел использовать или совратить, а просто так. Потому что увидел во мне человека, хотя я и сам давно об этом забыл… Спасибо тебя, — монах заглянул в глаза собеседника, — Но слов слишком мало… Поэтому, я хотел бы тебе отплатить…