— Не унижайся перед ним! — встрял Диего, — Пусть палит, только отойди!
— Чио-Чио, прости, но он меня раздражает. Я пристрелю его! — произнес Джордж, играя пальцем на курке. Казалось он вот-вот выстрели, ситуация обострилась на максимальный предел. Джордж выстрелил один раз, и пуля прожужжала мимо уха Диего. Оба монаха вздрогнули.
— А сейчас я выстрелю монаху в лоб, и Аль мне не помеха, — с пренебрежением кинул Джорж. Он прищурился и надавил на курок. В это самое мгновение, острие лома вошло в грудную клетку Джорджа, мастерски ведомое рукой Альентеса. Пистолет дрогнул, и пуля со свистом пролетела мимо.
Диего ахнул.
— Джордж, — крикнул Альентес, подхватывая оседающего американца, — Я не хотел… Я… Прости… Зачем ты!
— Глупый Чио-Чио, — Джордж улыбался, ловя глазами взгляд суетившегося над ним монаха, — Ты нашел во мне слабое место, как Давид из моего любимого мифа… Тебе удалось, молодец. Я просто не мог в тебя выстрелить.
— Гленорван, ты… Для чего ты так поступил? — голос Альентеса больше не дрожал. Да и он сам прекратил дергаться. Он уложил на колени умирающего Джорджа и просто смотрел на него потухшим взглядом.
— Зачем? Ты бы так ничего и не понял, — Гленорван судорожно облизнул губы, — Но зато теперь ты наконец-то сделал правильный выбор. С самого начала… Мне все стало ясно сначала…
— Чего ты несешь?
— Альентес, ты должен торопиться. Я не хочу, чтоб ты проворонил время…
— Я не брошу тебя! Ты меня всегда спасал, а я так с тобой поступил.
— Чио, есть еще один человек, который тебя всегда защищал. Он намного важнее меня. Ведь ты выбрал его, а не меня. Уходи с ним… А я… Ты даже не представляешь, как помог мне.
Джордж улыбнулся.
— Я так устал, смертельно от всего устал, — продолжал он, — Ты мне подарил свободу. Я счастлив умереть на коленях своего святого. Благослови меня, Аль.
— Я не могу…
— Давай…
— Нет…
— Это воля умирающего, — подмигнул Джордж.
В лице американца не была и тени тревоги или страха, он был спокоен и умиротворен.
Альентес тихо прочел молитву, перекрестил Гленорвана и робко коснулся губами его лба.
— Лучший подарок, — проговорил Джордж, срываясь на кашель.
— Гленорван! Не уходи! — прошептал Альентес.
— Нет, Чио, мне пора. Я ничего больше не хочу, и я рад, что все так вышло. А ты иди…
— Нет.
— Почему?
— Я останусь с тобой!
— Зачем? Ты ведь любишь Диего.
— Да. Поэтому и останусь, не хочу причинять ему большей боли. Ты видел, он поседел из-за меня, я не хочу, чтобы он продолжал страдать.
— Глупый святой… — выговорил Гленорван и остановился. Его взгляд потускнел. Мышцы моментально обмякли и стих стук сердца. Джордж умер, но на его губах играла счастливая улыбка отмучавшегося человека.