Самый кошмар начался, когда он набрал в весе. Тогда, пережив новую операцию по подгонке протезов в соответствии с изменениями, Аль вообще перестал есть. За какой-то месяц он уменьшился до размеров, которые никогда не были ему свойственны, только если в ранней юности. Пришлось делать новую операцию, а потом еще одну, так как я не собирался смотреть на медленную смерть любимого от недоедания и откормил его до нормальных размеров. Меня, кстати, вообще не смущали его скачки в весе. Я их даже не заметил.
Все же, пройдя этап изменений, Аль принял решение продолжать тренировки, чтобы не терять боевые навыки и хоть чем-то себя занять. Я ему помог. Помня свое обещание Раулю научиться технике ближнего боя, я попросил Аля меня тренировать. На мою затею мне даже выделили время в Лиге. Так я смог проводить с Альентесом больше времени.
Однако у меня долго ничего не получалось, копья валились из рук, но я упорно шел к своей цели. Аль обычно сидел, облокотившись на дерево, и смотрел на мои жалкие потуги соответствовать его уровню. А я продолжал раз за разом повторять сложные элементы. В конечном итоге, я победил хитрую науку ближнего боя, и мне даже удалось одолеть Аля в шуточном спарринге. Но, думаю, он поддался.
— Как у меня получается? — спрашивал я Альентеса.
— Неплохо для старикашки, — хмыкал он.
— Сам ты старикашка!
— И я тоже. Смотри, у меня даже седые волосы появились и кожа под глазами в морщинах.
— А ты кури больше!
Аль только улыбался, засовывая в рот очередную сигарету.
Мы стали старше и оба хорошо понимали, куда катится наша жизнь. Мы продолжали меняться, и для Альентеса трансформации носили фатальный характер. Постоянные операции, невозможность работать на своем любимом поприще, загнанность в узкие рамки существования. Как все это отражалось на нем? Ведь не отражаться не могло.
Альентес стал взрослым мужчиной, сдавленным нереализованностью и безвыходностью своего положения. Он страдал, конечно, без сомнения страдал, будучи не в состоянии принять свою позорную участь слабого и ни на что не годного калеки. Точнее ему эту участь навязали. Да, что уж говорить… Мне самому иногда казалось, что Аль служит лишь инструментом моего удовлетворения.
Нет! Лично я так его не воспринимал! Ни в коем случае!
Но, смотря на ситуацию со стороны, я с ужасом понимал, в каком плачевном состоянии оказался мой возлюбленный. Ночь за ночью я овладевал его израненным и изувеченным телом, не давая покоя до самого рассвета, а потом оставлял на целый день одного в упадке сил и пустоте. Приходя вечером, я словно включал механическую куклу и использовал ее с единственной целью плотского удовлетворения.