Взгляд первый
Холодное утро искрилось редкими звездочками снежных хлопьев. В этот день небо было скромно на щедроты, зато озорной морозец новорожденной зимы плотно сковал землю ледяным покрывалом.
Высокий худой парень в черной дубленке отстраненно посмотрел на небо и, механически кутаясь в пышный меховой ворот, прибавил шаг. Он спешил к серому зданию, спрятанному в пушистой зелени промороженных елок.
Прохожих почти не было, утро встречало ранним пробуждением унылую и серую пустоту дорог. Лишь дворник неторопливо рассыпал мутные белизной кристаллы соли, призванные спасти спешащих граждан от неожиданного падения на ледяной наст. Гранулы отражали свет неба — холодный и пустой, как тысяча веков, проведенных в одном только ожидании.
Внезапно парень резко остановился и выдохнул клубы пара, подхватившие и затянувшие в вихрь хрупкие снежные искорки. В серых, под цвет рассветного зимнего неба, глазах молодого человека пробежал тревожный холодок.
Но мгновение было недолгим. Поправив светлые пряди волос, непослушно выбившиеся из высокого хвоста, парень снова двинулся в путь. Стекла его очков, аккуратно обрамленные тонкой золотой оправой, таинственно отсвечивали и поблескивали небу.
Он подошел к зданию и дернул за массивную ручку входной двери, освободив из каменного плена теплый пар помещения.
— Пропуск, — проскрипела бабка-вахтерша, оглядывая худую фигуру визитера.
Тонкие пальцы скользнули в карман и с легкостью манипулятора извлекли пластиковую карточку с фото. Старуха хмыкнула, заворачиваясь в свой уже облезлый пуховой платок:
— Ишь, тоже мне, иностранщины развелось. Ладно, проходи.
Визитер снисходительно улыбнулся старческому ворчанию и, как ни в чем не бывало, двинулся вперед, вверх по замысловатым изгибам старинной лестницы.
— Быстро вы пришли, — немолодой полковник сидел за столом и постукивал карандашом по черной папке.
— Как только получил ваше послание, сразу направился к вам, — пожал плечами парень и снова ответил улыбкой.
Вообще, было похоже, что он часто дарил ее людям. Его лицо лучилось спокойствием и миролюбием. Чуть курносый нос и острый подбородок лишь подчеркивали его миловидное обаяние. Вот только глаза… Их, словно леденеющая веками, серая глубина не позволяла точно определить, сколько парню лет. Ему могло быть и восемнадцать, и все тридцать.
— Да, да, — полковник пожевал ус и изучающе уставился на своего гостя.
— Что-то случилось? — с интересом отреагировал тот.
— Да нет, все хорошо, — мужчина устало прикрыл свои зеленые глаза, подернутые зрелым желанием выспаться, — вы ничуть не изменились за последние десять лет.
