— Хочешь быть моим ведущим? Ты хорошо подумал, Тремерс? Я все-таки Джулиани, один из безумных вампиров, с которыми борются твои любимые охотники, и навсегда таким останусь. Нет, мне, конечно, дико льстит, но… Твоя деятельность в составе охотников…
— Я решу проблему с охотниками, это мелочи. А насчет наследия Джулиани… Когда наша кровь соприкоснется, я надеюсь, твой пыл поубавится или хотя бы ты сможешь себя контролировать.
— Вот еще, я не хочу!
— Не хочешь быть моей парой?
Натан приподнялся, опираясь руками на плечи Карумана, и всадил свой единственный клык ему в шею.
— Глупый, — Тремерс отстранил от себя голову вампира и коснулся его губ кончиками пальцев, Натан не противился.
— Не с одним клыком, — снова произнес Каруман, — так ты не сможешь. Но за ответ спасибо. Мы подождем немного, когда вырастет твой зубик, и тогда я наконец-то смогу назвать тебя своим навечно.
— Обольщаешься, пусть я буду твоим ведомым, но я не стану твоей собственностью.
— Конечно, нет, ты будешь моим самым любимым мальчиком на земле, — Каруман с нежностью посмотрел на Натана и коснулся его губ в поцелуе.
— Еще раз назовешь меня мальчиком, и я тебя сделаю девочкой, поющей фальцетом. Понял?
Каруман от души рассмеялся, прижимая к себе вампира и погружая свое лицо в его черные волосы. В подвале наступила тишина, прерываемая только отдельными криками в соседних камерах, где невозмутимые палачи терзали плоть своих безропотных жертв.
— Господин Каруман! Господин Каруман! — вампир начал просыпаться от усиленных потрясываний.
— А? Что? — он встрепенулся.
— Мы уже приехали, а вы спали, как убитый, — смущенно пожал плечами генерал. — Когда вы начали кричать во сне, мне показалось, что вас надо будить.
— Простите, Николай, я действительно впал в глубокое забытье. Спасибо, что разбудили.
— Вам снился кошмар?
— Да, ужасные вещи. Не хочу даже думать о том, что мне приходилось делать больно… другим людям, — с тоской в голосе воскликнул Каруман.
— Зная вас, рискну предположить, что просто не было другого выхода.
— М-м-м? — Каруман удивленно посмотрел на генерала. — Конечно, был, но людям он не понравится.
— Ясно. Я понял, кто вам снился. Если учесть, что я однажды чуть не стал его обедом, то я ничего объективного сказать не смогу.
Каруман улыбнулся.
— Николай, сколько еще примирительных ужинов мне устроить, чтобы вымолить прощение за тот неприятный случай?
Генерал махнул рукой и произнес:
— Я же не об этом, но нам пора, если, конечно, хотите получить свой подарок на новый год.
Прохоров толкнул дверь, впуская в салон смрадный городской пар.