Тридцатипятилетняя Л. Е., заводской техник из Ленинграда, дополняет рассказ инженера: „Внутрицеховые связи не бывали слишком долгими, но постоянно возникают новые и новые пары. Если женщина работает в цехе давно, то мужчины на нее почти не обращают внимания, но если появляется новенькая, то мужская часть цеха оживляется: начинаются шуточки, намеки: „как насчет картошки дров поджарить”. Это бессмысленное по сути выражение в заводской среде означает предложение вступить в половую связь”.
Как реагируют на заводские „романы” партийные власти и администрация? Ведь в интимные отношения нередко вступают люди женатые и (что важнее) партийные. При Сталине и в первое десятилетие после него парткомы охотно собирали собрания для того, чтобы публично осуждать пойманных с поличным любовников. Жительница города Запорожья вспоминает, что еще в начале 60-х годов она видела в заводском цехе объявление о собрании рабочих и инженерно-технического состава цеха с программой: „Аморальное поведение мастера и контролера”. Собрание, которое проводил секретарь парторганизации завода, было главным образом посвящено деталям любовных встреч. „А ну, расскажи, Таня, что ты с ним делала, — кричали из публики молоденькой контролерше. — Не стесняйся, давай подробности!” Девушка плакала, но рабочие, подстрекаемые партийным вождем, продолжали выяснять, „как было дело”. Немолодой мастер попытался прекратить надругательство над своей подругой: „Отстаньте от нее, — сказал он. — Она тут ни при чем. Я решил оставить свою семью и связать жизнь с Таней”. Но ни партсекретаря, ни развеселившихся рабочих такой „мирный” вариант собрания не устраивал. Они продолжали требовать „подробностей”, а затем охотно проголосовали за административное наказание мастеру и контролерше.
Однако в 70-х и сейчас в начале 80-х годов такие сборища уже не практикуются. Если в партком не приходит „сигнал” (словечко из партийного языка, означающее донос или жалобу), то партийцы смотрят на происшествия такого рода сквозь пальцы. То, что не имеет отношения к его деньгами власти, оставляет сегодняшнего чиновника равнодушным. О том, как и почему возник сам этот феномен советской общественной жизни — письмо в партийную организацию по поводу семейных неурядиц, мы поговорим позднее. А вот как конкретно выглядит современная реакция партийных руководителей на подобную ситуацию.
В 1978 году партком Московского станкостроительного завода получил письмо от жены давнего заводского служащего, начальника планового отдела. В полном соответствии с существующими традициями и терминологией жена инженера сообщала дорогим партийным товарищам”, что муж ее нарушил доверие партии, он завел на заводе шашни. Его любовница, молодая девчонка, работает техником в таком-то цехе, и она, жена, „желая сохранить крепкую советскую семью”, просит общественность „взять мужа в руки” и „привести его в чувство”.