Посоветоваться с приятелями? Но они были так же безграмотны, как и сам Леонид. В области секса все питались слухами и легендами. Одна легенда гласила, что, если взять белок (или желток?) куриного яйца смешать его с пивом, посыпать перцем и выпить за полчаса до полового сношения, это, якобы, укрепляет мужчину. Но достоверен ли рецепт? Любой шаг казался Леониду полным опасностей. Из рассказов приятелей получалось, что лечение гонореи выглядит страшнее, чем аборт. Говорили об ужасных шприцах, которые вставляют в половой член и промывают чуть ли не кипятком… Другая опасность — как бы не сделать ненароком ребенка. О том, как предохранить подругу от беременности, среди интеллигентной молодежи 60-х годов тоже ходили немыслимые легенды…
Другой ленинградец, ныне доктор наук, опять-таки сын интеллигентов, с огорчением вспоминает, как стеснительность, которой секс был окружен в их доме, испортила его жизнь. В юности у него была своя комната, но он ни за что не решился бы привести туда любимую девушку. По психологическим и этическим нормам их семьи это было совершенно невозможно. Он оставался девственником до самой женитьбы. Из-за этого и с женой возникли какие-то сверхцеломудренные отношения, скованность в словах, в действиях, в жестах. И конечно, он постеснялся что-либо объяснять своим детям. „Идиотизм! — мрачно резюмирует сорокапятилетний доктор. — В плане секса я попросту обокраден советской властью, советским ханжеством…”
Тридцатилетний пианист Е. Л. из ленинградской интеллигентной семьи травмирован своим прошлым еще глубже, чем два его земляка. Он до сих пор не женат и в высшей степени нервозно говорит об этой стороне эмигрантской жизни. Детство его прошло в коммунальной квартире. В комнате, кроме отца и матери, жили двое детей — они с сестрой. „Нельзя было и помыслить, чтобы отец говорил с нами о половых проблемах, — рассказывает Е. Л. — Все мое образование в этой области ограничивалось содержанием книжки пионерского характера „Гигиена брака”, которую я купил однажды на улице”. Загнанное в глубину чувство, которое он не смел никому открыть, делало выпускника ленинградской консерватории крайне стеснительным, „Меня не огорчало, что со мной никто никогда не говорил о сексе в школе или в высшем учебном заведении. Если бы даже это сделала мама, я был бы раздосадован и смущен… Не привык… Боялся…”
В 20 лет приятель Е. Л. сказал ему: „Тебе пора стать мужчиной. Я тебе помогу”. Приятель привез его в какую-то квартиру и сказал: „Сейчас в комнату войдет девушка. Не стесняйся, она все понимает”. Приятель уехал. В комнату вошла незнакомая девушка, которая действительно оказалась опытной и доброжелательной. Они разделись, легли в постель. „Что происходило — не помню. Был слишком взволнован. Потом я оделся, попрощался с ней и уехал домой. Больше я никогда ее не видел”, — рассказывает Е. Л. Десять лет спустя, вспоминая о своей „первой любви”, он растерянно улыбается. Он не понимает до сих пор, почему с ним, физически здоровым, нормальным парнем, музыкантом и интеллектуалом, жизнь поступила так странно, почему он лишен радости настоящей любви и секса. Нет, к врачу он идти не хочет. Врач, по его мнению, не поможет. А что поможет? Ленинградский музыкант верит в неожиданную счастливую встречу. Он, правда, ничего не делает для того, чтобы приблизить такую встречу. Но ждет. И надеется…