Впрочем, далеко не все соглашаются на такую роль. Женщины, осужденные за так называемые политические преступления (при Сталине это была знаменитая 58 статья), чаще всего от чести быть „лагерной подстилкой” отказывались. Многие жены арестованных партийцев, научные работники, студентки, актрисы, учительницы решали для себя эту дилемму с римской простотой: лагерь не место для любовных утех; лучше тяжелый труд и голодная смерть, чем положение проститутки и содержанки. Но удержаться на этой высоте мучительно трудно: голод и гордых доводил до унижения. Фунт хлеба становился подчас для таких гордячек желанным гонораром. Евгения Гинзбург рассказывает о том, какие состояния последовательно проходит интеллигентка, которую пытается купить (в полном смысле этого слова) какой-нибудь кладовщик с четырехклассным образованием. „Сперва слезы, ужас, возмущение. Потом — апатия. Потом все громче голос желудка, и даже не желудка, а всего тела, всех мышц, потому что это было трофическое голодание, вплоть до распада белка. А порой и голос пола, просыпавшийся, несмотря ни на что”[121].
Вопрос: „С кем жить?” вовсе не для всех в лагере выглядит так трагично. Есть категория женщин, которые и на воле решали эту проблему довольно просто. Как уже говорилось выше, в русском языке четко различаются понятия: „проститутка” и „блядь”. В первом случае имеется в виду профессия и вытекающий из нее заработок. Можно не одобрять эту профессию, но, как и всякое другое, дело”, она предполагает некоторое количество труда, риска, затрат и, соответственно, находит в обществе известное оправдание. „Блядь” — явление психологическое. Финансовая сторона для нее не исключена, но может и не играть существенной роли. Моральные препоны — тоже. Она — самка (сука) по самой своей сути независимо от профессии и общественного положения. Я знавал в Москве Галину Серебрякову, писателя, автора официозных книг об основоположниках марксизма. Дочь старых большевиков-чекистов, она 14 лет вступила в партию, девчонкой участвовала в Гражданской войне. В 16 вышла замуж за тогдашнего советского наркома Сокольникова, а затем, разведясь, стала женой другого видного партийного деятеля. Серебрякова. Судя по фотографиям и по собственным ее рассказам, эта маленькая женщина была в молодости обворожительно хороша. Возможно, это обстоятельство спасло ей жизнь. В эпоху великих чисток Серебрякова арестовали и расстреляли. Партийная жена его также попала в 1936 году в лагерь. Просидела она 20 лет. Я встретил ее в 1960-м, когда ей было 55. Дело было в писательском Доме творчества в Крыму, где недавняя лагерница довольно бурно занималась сексуальной деятельностью. Эта писательница-большевичка охотно и даже с задором рассказывала коллегам о своих похождениях в неволе.