Однако Доллопс был профессионалом и сразу принялся за работу.
– Фуф всегда ужинают фак поздно, господин Богхкинс? – с сомнением поинтересовался он, когда вместе с остальными слугами сел за стол.
Однако затем он с удовольствием поел хлеб с маслом и рыбной пастой – с аппетитом у него было все в порядке, а вот манер явно недоставало.
Боркинс фыркнул, а потом удалился к бокалам для хозяина.
– Вы еще не родились, а я уже поддерживал порядок в этом доме, – едко объявил он.
– А не вргхете, Мафусаил[9] вы наш? – и Доллопс хихикнул, увидев, как вытянулось лицо дворецкого. – Огхошо было бы, если бы я пгхожил столько же. Должно быфь, вы вели пгхаведный обгхаз жизни, и… если не возгхажаефе, я хотел бы задафь вам один вопгхос. Забавно, но по дог-хоге сюда я видел одного дегхевенского пагхня, задал ему вопгхос, а он не офвефил и офгхеагигховал как-то сфгханно. Почему эфи огоньки назвали «ледяным пламенем», а не «сосульками» и не «могхозом»? Можете гхассказафь мне обо всем этом подгхобно? Все, что касаефся свегхъесфесфенных явлений, меня очень инфегхесуеф.
И он через стол бросил на старика многозначительный взгляд. Боркинс прочистил горло, поскольку все, кто собрался в столовой для слуг, уставились на него, а потом, словно осознав всю важность своего положения, надулся, как петух, так что его жилетка с медными пуговицами выгнулась колесом.
– Если бы вы были немного умнее, чем выглядите, молодой человек, вы бы быстренько уехали отсюда и не стали бы совать свой нос в чужие дела! – напыщенно объявил он. – Да, существует история, причем довольно неприятная. Если вы не станете терять времени даром и сегодня вечером, когда окончательно стемнеет, а господа разойдутся, подниметесь в курительную комнату, то сами увидите «ледяное пламя» и больше не станете задавать мне глупые вопросы. Так вот, один из служивших в этом доме раньше, тоже из Лондона, исчез, отправившись прогуляться ночью по болотам, хотя я предупреждал его. А тело его так и не нашли, и больше никто никогда его не видел.
– Пгходолжайте! – голос Доллопса, казалось, звенел от переполнявшего его недоверия, хотя в нем звучали нотки испуга и неподдельного интереса, которые, без сомнения, польстили дворецкому.
– И продолжу, поскольку я знаю всю эту историю, – мрачно ответил Борткинс. – А до того друг сэра Найджела – огромный, здоровый парень, звали его Дакр Уинн – отправился той же дорогой. Он тогда перебрал. Сначала со смехом обсуждал этот огонь, а потом поздно вечером отправился самостоятельно исследовать болота – и не вернулся. До сих пор найти не могут.