Бессловесные гиганты сжимали кольцо вокруг него. Но, к счастью, его онемевшая рука снова вернулась к жизни. И он попробовал новый прием: стремительный бросок, пропарывающий жесткую грудную клетку, сверху вниз, а потом резкое вращение штыком налево и направо, рассекая жизненно важные органы.
Желтые топоры свистели над его головой. Но теперь уже у дверей скопилась целая куча черных тел, образуя подобие баррикады; пол был скользким от вытекающей жизненной субстанции монстров, поэтому враги с трудом удерживали равновесие. Лэннинг отражал удары и снова разил чудовищ.
За его спиной Барри штыком прикончил одну из тварей. Вот его оружие отскочило от бронированного тела другой. Тогда он выхватил «люгер» и выстрелил в упор. Но чудовище успело отскочить, обрушить на Барри удар топора и лишь затем упало на него сверху.
Оставшись теперь один против всей орды, Лэннинг резал, колол, рубил и парировал удары. Он уложил одного из монстров поверх баррикады, второго, третьего. И тут его собственные ноги заскользили по слизи. Здоровенная тварь схватила его штык, повернула и отбросила в сторону. Он попытался зарядить ружье. Но черные челюсти вырвали и его. Еще три гиганта свалили его с ног и разбили ружье о его же голову. Он распростерся на полу, жалобно крикнув:
– Летони! Я пытался…
Атакующие победоносно начали карабкаться через пирамиду поверженных товарищей. К нему тянулись страшные челюсти. Он изо всех сил попытался встать, но не смог. Джонбар обречен. А что ждет его самого? Тюремные застенки Сорэйньи?
Внезапное громкое стрекотание пулемета показалось сном. Но тут на него сверху навалилось расчлененное тело врага. Он повернул голову и, в диком изумлении, увидел Эмиля Шорна.
Огромный пруссак не погиб. Его могучее тело было полуголым, израненным, перемазанным кровью. Но он уже снова на ногах, синие глаза горят огнем.
– Хайль, Джонбар! – кричал он. – Хайль, Валгалла!
Он вставил в пулемет новую ленту и устремился вперед, держа орудие в руках, словно винтовку, хотя машина была адски тяжелой даже для такого гиганта. Оставшиеся черные воины приближались к нему, а он встречал их смертоносным ливнем. Так, один за другим, они все свалились бездыханными. Но один из золотых топоров сумел пробиться сквозь баррикаду и вонзился в грудь Эмиля. Хлынула кровь.
Но германец все еще стоял на ногах и поворачивал пулемет во все стороны, поливая огнем. Наконец, патроны кончились, и пулемет выпал из его обессиленных рук. Широко открытыми глазами Эмиль смотрел, как зашатался и упал последний воин Сорэйньи.
– Джонбар! – проревел он. – Ах, Тор!