Иркины щёки были все заплаканы. Гриша осмелел и схватил Сардельку за шиворот.
— Ты чем тут занимаешься?
— …в слезах и заключается леченье.
Сарделька развернул к Грише обложку. На ней было чёрным по белому написано «101 рассказка». Что-что? «Приплыли. Не вовремя я насмотрелся советских сказок».
Из кушетки вылезла рука с согнутыми средним и указательным пальцами, вставила их Грише в ноздри и потянула. Пора жаловаться в полицию. Эй, да это рука самого Евсеева. Его всё равно отмажут.
Волжский парень лежал на больничной койке с распахнутыми глазами. Вон оно что.
Очнулся, проснулся. Надо думать, что будет дальше. Только где он?
Григорий повернул голову вправо. Первый увиденный им пациент вопил как резаный:
— Я не иначе как вице-король Индии. Где мои абреки, мои кунаки, мои наибы, мои слоны?
Это откуда? Из унылого Бендера.
Второй повторял откуда надо:
— Я готов служить государю императору до последней капли крови.
Гриша повернулся к третьему.
— Я им сколько раз говорил, Нину похитили. Они мне не верят. Заводят шарманку: «Белый-белый, совсем горячий».
Куда он попал?
Ещё один сидел на койке в парике восемнадцатого века.
— Тройка, семёрка, туз. Тройка, семёрка, дама. Что-о-о наша жи-и-изнь? Игра-а-а!
Что-то знакомое. Его звали «Анна Герман Титов». Как-как? Опять всё перепутал.
Следующий пациент тоже доисторический:
— А знаете ли вы, что у киевского мэра под самым носом шишка? Записки завершены, скоро опубликую.
Гришин взгляд упёрся в стену. Прямо напротив пролетал беспилотник, и не над чем-нибудь, а над… гнездом с кукушкой!
Пациенты все разом подняли руки и зашевелили длинными кривыми пальцами с давно не стрижеными ногтями.
Надо спасаться, пока не съели. Вскочил бы, да связан, а во рту кляп. Гриша перепугался почти как тот первобытный человек в фильме «Миллион лет до нашей эры», которому приснился магазин бытовой техники.
Заорал.
Он снова лежал в палате, но кошмары закончились. Если не считать того, что окружавшая его больничная палата была неприглядной. Как будто на ней экономили раз сто. Потолок и стены все облупленные, и паутина кругом. Грише на лоб сильно капнуло.
Сосед по палате в реальности был только один. Мужчина средних лет. Похоже, он шёл на поправку. Во всяком случае, выглядел вменяемым.
— Наконец-то. Полмесяца прошло, если что. Двенадцатое ноября, а вы всё в плохом состоянии. Спросите, молодой человек, где вы? В Решецкой психбольнице. В Етстани своей нет, приходится выкручиваться. Если даже своих заслуг мало. Ага, Улица Ржевской битвы.
Гриша не знал, сможет ли он говорить. Пронесло, с речью полный порядок.