И там если били, то до крови. Переломы случались. Девки цеплялись друг другу в волосы и дрались в туалете после дискотек — парней делили. Ботаничек зажимали по углам — то портфели резали, то стекла в очках били.
С мальчишками церемонились еще меньше. Ко мне пару раз пытались прицепиться — так сразу дал сдачи, как Петька учил — и отстали. А после кого мог, тех сам спасал. Сколько раз получал в драке, пытаясь отбить очередную жертву… Но и побеждал неоднократно.
Потому что ненавидел, блин, когда обижали слабых. Как представлял, что на месте очередной задротки-ботанички могла быть моя Олька, так сразу резьбу срывало и забрало падало.
Вот упало и сейчас.
— Миш, ты чего?
Сперанский таращился на меня как на инопланетянина.
— А что? — хмуро отозвался я.
— Да рожа у тебя резко стала зверская. Аж перекосило.
Объясняться я не стал, а вместо этого положил руку на плечо нашему соседу.
— Ты, Сереж, не бойся. Отбиваться я тебя научу. И чтоб я сдох, если ты у меня уйдешь из Аудиториума. Как бы ни сложилась жизнь дальше, диплом этой элитной императорской шараги — красная ковровая дорожка в будущее. А нам с тобой, как обладателям перечеркнутых гербов, нужно об этом заботиться особенно тщательно.
— Ну и выражения у вас, Михаиниколаич, — прыснул Сперанский.
— Какие надо, такие и будут. Сереженька у нас найдет яйца и станет пробивать ими бетонные стены. Иначе я сожру все свои пуговицы.
Лекарь широко улыбнулся.
— Вот об этом я тебе и говорил. Иной раз поражаюсь, откуда у тебя все эти манеры.
Ронцов поднял на меня большие почти детские глаза. Он выглядел немного моложе своего возраста, но по его внешности точно можно было судить о красоте его матери — вроде бы князь Воронцов особой смазливостью не отличался, а вот матушкины гены передались парню как подобает. Темноволосый, с тонкими, но правильными чертами лица и острым подбородком, он вполне мог бы пользоваться популярностью у девчонок. Ничего, может и с этим вопрос решим.
— Спасибо, ваше сиятельство.
— Миша я. А это — Коля. К черту формальности. Еще наедимся ими досыта.
Сергей робко улыбнулся.
— Хорошо. Вы, кстати, на чем специализируетесь?
— Коля лекарь, я — универсал-боевик, — ответил за обоих я.
Ронцов уважительно кивнул.
— Вам хорошо. А я — будущий артефактор. Лабораторная крыса, в общем…
Мда, с самооценкой этому парню точно нужно было срочно что-то делать.
— Ладно, познакомились — давайте распределять кровати! — Перешел к насущному Сперанский. — Я хочу у окна. Напротив Сережи. Никто не против?
— Афанасьев еще не пришел, — возразил я.
— Кто первый встал, того и тапки! — безапелляционным тоном заявил Сперанский и бросил баул на кровать у правого окна. — В большой семье клювом не щелкают.