Алла выслушала приговор. Сказала, что согласна на исследование. Автоматически пожала вялую руку врача с невидимыми ресницами. Вышла на улицу, чуть прихрамывая на левую ногу. Ей было совершенно все равно - куда идти, что делать сейчас. Завернула за угол построенного из красного добротного кирпича дома, где размещался праксис, села на лавочку. Слава богу, рядом не оказалось ни нахально целующихся влюбленных, ни бездомных в окружении огромных собак с жалостливыми карими глазами, ни тех, что на роликах - катаются везде, разве что только не по крышам и деревьям. Подумала -Тоню б сюда. Закрыла глаза и попыталась расслабиться - так, чтоб ни о чем не думать, ничто не анализировать. Захотелось пустоты и покоя, а они не являлись. И не было ни сил, ни энергии, чтоб просто встать и захромать прочь от наползавших картин.
Вот Алла в своей квартирке, маленькой и уютной. Она просыпается. Рядом, с левой стороны, лежит Антон. С ним она провела ночь - последнюю, без нежности и секса. Алла поворачивается, хочет разбудить бывшего друга - не поцелуем, нет, просто дотронуться до плеча и сказать: "Эй, Анто-он, встава-ай, позавтракаем и пора на работу."
Она протягивает руку, касается одеяла и тут же ее резко отдергивает, наткнувшись на что-то неестественное, мягкое, жуткое. Нервно тянет на себя одеяло. Под ним - скомканная пижама, набитая какой-то бесформенной массой, похожей на... А сам Антон? Вот его волосы, вот... Алла не может больше смотреть, отворачивается. Истерично пытается оттолкнуть от себя как можно дальше нечто, лежащее в ее постели. Затем вскакивает, с истошным криком распахивает входную дверь. Босая, в длинной футболке-ночнушке, несется по подъезду, почему-то наверх. И приходит в себя лишь через три этажа, представив на секунду, как жители десяти этажей, исходя ужасом и любопытством, вдруг начинают ломиться в ее квартиру.
Тоня, ее соседка Тоня, в отъезде и потому помощи ждать было не от кого.
Алла вернулась в квартиру. Одела только что неделю назад купленное по блату длинное импортное пальто прямо на ночную рубашку, сапоги на голую ногу и побежала на улицу, чтоб позвонить из телефона-автомата. Слава богу, когда-то записала телефон профессора, под руководством которого работал Антон.
Обрушила на него страшную новость, разрыдалась в трубку.
- Прошу вас об одном - почти строго произнес он, - не говорите никому о том, что случилось. Это необычная смерть. Я приеду, ждите меня.
И после секундной паузы добавил:
- Мне есть что вам рассказать.
Крупный, упитанный профессор молча осмотрел мертвого бесформенного Антона. Помял пальцами то, что когда-то было Антоновой рукой, покрытой рыжеватыми волосами, с длинными музыкальными пальцами, потом заговорил: