— Радович, — магистр подался чуть вперёд, нависая над столом и вперив в меня пристальный изучающий взгляд. — Прекратите изображать наивную овцу! Вы беседовали с призраком, у нас имеются двое свидетелей, вы…
— Я не беседовала, — перебила Аттинура, что было совершенно недопустимо. — Я читала заклинание стазиса Серпентоса. Как вам, несомненно, известно, оно требует постоянной магической подпитки для удержания призрака столь внушительной силы, коей обладает Призрачный Ямщик.
Лгала я виртуозно, потому как уже не в первый раз — иначе здесь было не выжить. Ну а заклинание Серпентоса действительно требует постоянной вербальной подпитки, а парни стояли слишком далеко, чтобы разобрать, конкретно какие слова были произнесены, соответственно, придраться не к чему.
— Что? — переспросил магистр.
— Заклинание стазиса, — уверенно повторила я.
— Серьёзно? — язвительно переспросил Аттинур. — А после, значит, вы взяли повозку, причём всю, а не часть её, как было затребовано, и вернулись в университет?
— Вероятно, именно так все и было, но буду откровенна — я не помню ни обратную дорогу, ни то, как вернулась в свою комнату. Полагаю, что во всем виновато подогретое вино со специями, которое я была вынуждена выпить, чтобы согреться.
Полуправда — лучший способ сделать так, чтобы сказанное выглядело непогрешимой истиной. И, высказав всё, я посмотрела в глаза магистра Аттинура прямо и честно, абсолютно точно зная, что придраться ему не к чему. Зачётное задание выполнено? Выполнено. Доказательства того, что я передала Призрачному Ямщику знания, есть? Нет. Кто-нибудь видел, как я проводила ритуал? Тоже нет, парни появились позже. А факт того, что я действительно выпила, чтобы согреться, Тихомир и Славен подтвердят, у них выхода нет — если не они подтвердят, так это сделает вся таверна, а магистр Аттинур, и я в этом уверена, всё перепроверит трижды. И он, и Сарантус.
— Радович, — медленно протянул магистр. — Поверьте, в вашем случае лучше во всём сознаться, только тогда я искренне и изо всех сил постараюсь помочь вам.
Уже поверила. Прямо сейчас и всей душой.
— Я не понимаю, сознаться в чём? — спросила, всё так же честно и преданно глядя в глаза Аттинура. — Я уже рассказала, как всё было. Уверена, мои «друзья» не опровергнут мною сказанное.
Магистр, резко повернув голову, воззрился на парней.
И вот тут и Славен, и Тихомир были вынуждены признать:
— Мы не слышали, о чём конкретно она говорила с призраком.
Проблема в том, что, даже если бы они и хотели солгать, возможности у них не было — дойдёт дело до суда, парням придётся приносить присягу, а клясться в том, в чем сто процентов не уверен, никто из магов не осмелится.