Отряд остановился на короткий привал у озерца с черной водой и рыжими кочками. Мусс занялся костром, а Утес сразу свистнул своего Тевона, и они скрылись за еловыми ветками. Тевон был метким стрелком и удачливым охотником, чего нельзя было заподозрить, глядя на его бочкообразное тело и вечно испуганное лицо.
Баррион даже не спустился с седла. В задумчивости он поехал по топкому краю озера. Лошадь безжалостно топтала пушистую сосновую поросль.
Он заехал за край ельника и поднял глаза, услышав сорочью трескотню.
В один миг что-то случилось с его глазами. Он был верхом, но видел все словно от самой земли. Короткая теплая волна прошла по всему телу, как иногда бывало с ним перед тем, как он погружался в сон.
Баррион не понимал, что происходит. Он чувствовал себя другим человеком, каким-то иным рыцарем. Этот рыцарь лежал на мягкой болотной земле, как на ложе, был смертельно ранен, тело уже не повиновалось ему, и душа покидала тело. Глаза смотрели вперед на открытое пространство над болотными кочками, над черной водой. Там плавно скользили среди желтой травы, а может, над ней, всадники на бледных лошадях. Их была дюжина или больше, двигались они бесшумно. За их спинами развевались черные плащи, руки лежали на поводьях. Оранжевый закатный свет струился из-за их фигур и смазывал мелкие детали. Они скакали и скакали по болоту… целую вечность…
«Я умер и ухожу, – равнодушно подумал Баррион. – А это – мои проводники…»
Сзади за спиной раздался треск ломаемых сучьев. Звук этот прозвучал громко, как от падения целого дерева. Он словно разодрал страшное видение на болотном гобелене, на торфянике остались лишь вытянутые тени.
Баррион вздрогнул, кровь двинулась по онемевшим членам. Он не видел больше перед собой всадников. На том берегу шевелили синими ветвями острые ели.
Баррион с трудом повернул одеревеневшую шею. Из ельника выехал Утес, рука его отодвинула в сторону колючую ветвь. Глаза товарища смотрели в глаза Барриона.
– Охота… – проговорил Фюргарт.
Больше ему нечего было сказать, он опять понимал, что сидит в седле своей лошади и на открытом пространстве впереди никого нет.
Оруженосец увидел, как Фюргарт бледнеет лицом и заваливается набок. Его крепкая рука предотвратила падение Барриона.
Они возвращались в лагерь. Утес ехал рядом с Фюргартом, готовый снова схватить господина за плечо, но он видел, что лицо рыцаря опять порозовело. Никаких вопросов он не задавал, а Баррион не смог бы решиться задать свой: видел ли оруженосец что-нибудь, когда нашел его там…
– Нужно бы вам, милорд, подкрепиться, – сказал Утес, вытаскивая и протягивая ему фляжку. – Когда вы последний раз ели?