Затянувшееся молчание прервала Света:
– Можно я тихонечко поставлю Тане в палате цветы?
– Конечно, – Евгения Константиновна улыбнулась и ещё раз приложила магнитную карту к двери.
Дверь бесшумно отъехала в сторону, и Света на цыпочках, чтобы не цокать каблуками, вошла внутрь. Она прошла до столика, где, кстати, уже стояла большая корзина с яркими тюльпанами. Поставив свою чуть более скромную корзинку рядом, Света так же осторожно вышла из палаты.
– А теперь пойдемте к палате Олега Николаевича. Вы сможете зайти внутрь, но поговорить с ним не получится. Он впал в сон вайлорда и пока не приходил в себя.
– Что за сон такой? – не понял Миша.
– Особое регенеративное состояние, – проворчал я. – Иногда вайлорды активируют его, когда получают сильные травмы. Неужели Олег был настолько сильно ранен? Задеты внутренние органы?
– Ранен он был, бесспорно, сильнее Татьяны Федоровны, – остановившись возле палаты «311», произнесла врач. – Но не настолько, чтобы впадать в сон. Мы склонны полагать, что проблема в другом.
– Имеете в виду, что в сон вайлорда он погрузился из-за стресса? – удивилась Света. – Защитный механизм организма не защитил тело?
– А психику? – добавила Вита, внимательно слушавшая обеих.
– Верно, – кивнула Евгения Константиновна, открыв дверь в палату Олега.
Мы вошли внутрь и остановились возле кровати. Мой друг спал в той же позе, что и Таня – на спине. Как и Таня, он был полностью обмотан бинтами, но, как в случае с Таней, мы видели лишь верхнюю часть его тела – все остальное было скрыто под одеялом.
– Дружище, поправляйся скорее, – пробормотал Миша, коснувшись одеяла.
Олег вздрогнул, будто бы по нему пустили ток. Миша вскрикнул и отпрыгнул.
– Что? Я что-то не то сделал? – затараторил он.
Света поморщилась и обреченно покачала головой, а врач невозмутимо пояснила:
– Еще один защитный механизм организма.
– Чтобы мышцы размять и кислородом наполнить, – дополнила Вита. – Чтобы вайлорд мог вступить в бой сразу, как только придет в себя.
Глядя на неподвижную фигуру на больничной кровати, я испытывал смешанные чувства. Я не мог видеть лица из-за бинтов, и поэтому Олег казался мне сейчас воплощением спокойствия. Я был рад, что он жив и что, по словам врачей, полностью восстановится, так же как и Таня.
Физически.
Но что будет с его психикой, когда он очнется? Когда вспомнит проигранный бой, унижения? Когда в его голове всплывет образ обнаженной окровавленной Тани? Насколько сильно изменится Олег? А насколько сильно Таня?
– Пойдемте? – спросил Дэн, кивнув в сторону выхода.
– Ага, – отозвался я. Мой взгляд, как и взгляды ребят, уперся в большую корзину с яркими тюльпанами, такую же, как была и у Тани. Корзина стояла на столике возле двери.