– Я понял вас, Сецука-сан, – кивнул я. – По поводу вашего русского языка не переживайте. Он очень хорош. А ваш легкий акцент лишь добавляет вам шарма.
– Благодарю, – чуть склонила голову она, показав мне сдержанную улыбку.
Принесли наш вермут и сырную тарелку. Я поднял свой бокал.
– Сецука-сан, за наше знакомство! Кампай!
Она улыбнулась, и слегка притронулась бокалом к моему протянутому.
Некоторое время мы молчали, глядя по сторонам.
– Станислав-сан, а вы раньше бывали на аукционах? – неожиданно спросила она.
– Нет, – спокойным тоном соврал я.
И мы снова замолчали. Только из-за соседних столиков доносилась негромкая японская речь.
Я замечал любопытные взгляды гостей – кто-нибудь то и дело поглядывал в нашу сторону. Все-таки девять японцев несколько выделяются из толпы. Однако взгляд одной женщины мне показался совсем уж тяжелым. Властная широкоплечая златовласка в красном пиджаке сидела через два столика от нас. Я встретился с ней глазами. Она нахмурилась. Я не стал отводить взгляд, подсознательно приняв вызов.
– Позвольте поднять этот бокал за ваш прекрасный город, – невозмутимый голос Сецуки словно отрезвил меня. Я тут же перестал пялиться в глаза золотоволосой даме и сосредоточил взгляд на своей спутнице. – Мне нравится Малахит-сити. За него.
– Кампай, – поддержал я.
Между тем на сцену вышел энергичный мужчина – ведущий, и сказал, что аукцион скоро начнет свою работу. А пока предложил насладиться живой музыкой. В оркестровой яме заиграли музыканты, а на сцену вышла певица.
В это время принесли заказанный мной «Цезарь» с курицей, и я попросил повторить напитки.
– Вкусный салат. Хороший выбор, Станислав-сан, – услышал я ровный голос японки.
– Рад, что вам понравился, – улыбнулся я. – Хотел заказать сначала с семгой, но подумал, что рыбой вас не удивить. По крайней мере, не здесь, в центре материка.
Она улыбнулась мне и слегка поклонилась.
Когда с салатом было покончено, вынесли вермут, а чуть позже и горячее. С ним я мудрить не стал, выбрав проверенный вариант – картофельное пюре и говядину по-орловски.
Когда официантка уходила, на сцену вернулся ведущий и объявил первый лот.
– Ну а это блюдо вам как? – поинтересовался я, наблюдая за тем, как люди торгуются за девяностолетнюю перьевую ручку известного бренда, принадлежащую когда-то чуть менее известному музыканту.
– Очень вкусно, Станислав-сан, – меня вновь наградили вежливой улыбкой. – Здесь очень хороший ресторан, а вы сделали прекрасный выбор.
– Благодарю вас, Сецука-сан.
Между тем ручку продали за сто с лишним тысяч и приступили к черновикам одного писателя двадцатого века. Ну а мы продолжали молча есть.