– Ясно. Ну, иди к своим – уговаривай. Выводить их будешь на тот угол (Сидоренко показал в сторону отряда лейтенанта Карпенко.) Там наш командир. Пусть он вас принимает. Оружие в лесу не бросайте. Сложите на опушке. И без глупостей. Второго предложения плена не будет. Один выстрел или кто бежать надумает – покосим пулеметами всех.
– Не переживайте. Это не в наших интересах.
Ротмистр снова надел каску на голову, застегнул под подбородком ремешок, тщательно отряхнул и оправил китель и зашагал в сторону леса. Верхоконный Сидоренко шагом подъехал к небольшому отряду Левы, ввел его в курс дела и, дав трофейной лошади шенкелей, пустил ее бодрым галопом к своему командиру; выбитая копытами пыль низко заклубилась за его спиной.
Майор Персов напряженно рассматривал в бинокль, стоя в башенном люке, разгромленную и еще местами изрядно чадящую жирным дымом механизированную стрелковую колонну, которую должны были сопровождать его броневики. Танковый батальон остановился метрах в трехстах от тревожного места. Вперед, разведать, рванул на максимальной скорости головной БТ-5. Через шлейф пыли, выбрасываемый его гусеницами, проглядывал БА-10, съехавший с дороги вправо, из его башни, приветливо махал рукой боец в синем комбинезоне и характерном черном советском танкистском шлеме. Но лица не разглядеть. Свой? Переодетый поляк? Лучше подождать. А народу побили знатно. И технику взорвали-сожгли. Вон, арьергардные бронемашины до сих пор черной гарью в небо исходят. И трупы вдоль посадки чуть ли не сплошным ковром лежат. Прямо, как у Михаила Юрьевича: «Смешались в кучу кони, люди…». Видно, в засаду попали. Эх, Иванов, Иванов… Два дня успешных боев и такой разгром, вроде, и талант проявился, и опыта уже немного набрался…
Ушедший на разведку танк остановился. Ему навстречу подошел спрыгнувший заранее с броневика боец в танкистском шлеме – они недолго поговорили. Командир танка пустил вверх зеленую ракету и Персов приказал батальону трогаться вперед. А головной БТ-5 уже медленнее объехал по обочине чадящие остатки бензовоза и, стараясь не давить мертвых (даже в чужих мундирах), зашумел гусеницами по щебенке вперед.
Следующий раз майор остановил колонну, когда сам поравнялся с машиной Дементьева. Помрачневший Персов спустился на землю и принял краткий доклад комэкипажа, насколько тот сам был в курсе произошедшего. За урчанием танковых моторов на холостом ходу, комбат не сразу расслышал конский топот. На роняющем пену с намученных трензелями губ кауром жеребце подскакал улыбающийся чумазый отделенный командир в пропотелой гимнастерке. Он резко придержал свое копытное средство передвижения, рассмотрел из-под расстегнутого комбинезона две майорские шпалы на петлицах Персова и залихватски соскочил с седла (мало, что ли, до армии он у себя в колхозе с лошадьми дела имел?).