Как не торопились, к Владимиру-Волынскому отряд Иванова подошел, когда сентябрьское солнце уже готовилось скатиться с неба, но сумерки еще не наступили. За дорожным указателем пригородной деревеньки «Władzimierowka», находящейся где-то справа за убранными полями, с двух сторон от шоссе выделялись невысокие баррикады из мешков с песком или землей. Дементьев, идущий первым, слегка сбавил скорость. Когда оставалось метров сто – из-за мешков глупо хлестнул одиночный винтовочный выстрел – броневик Дементьева остановился. Иванов, опустившийся в башню, приказал Кольке выехать на левую полосу дороги и стать чуть позади первой машины. Грузовики, с насторожившейся пехотой тоже притормозили.
Еще одиночная вспышка от мешков. Ответная, в направлении вспышки, короткая очередь из курсового пулемета машины Дементьева. И, как эскалация противостояния, длинно заработал, пережевывая ленту, укрытый за баррикадой станкОвый пулемет. Цоканья пуль по броне слышно не было – дотошный пулеметчик выбрал вполне уязвимые для его огня полуторки.
Лейтенант Иванов, впечатленный кровавым привалом, с самого начала в нарушении всех инструкций приказал двигаться с осколочными снарядами в стволах. Еще при первой встречной винтовочной вспышке, он снял свою пушку и башню со стопоров, а Минько пальцем выключил инерционный предохранитель ударника. Цацкаться больше с поляками никто не собирался. Стреляете? Ну-ну. В два ствола, почти дуплетом, броневики пыхнули башенными сорокапятками по жалким баррикадам. Со ста метров не промажешь – яркие оранжевые вспышки, черные клубы дыма и пыли, разлетающиеся непонятные ошметки. Сразу добавили, не меняя прицел, чтобы мало не казалось. От разваленных «редутов» побежали в сторону обступивших шоссе скудных посадок пригнувшиеся фигурки. По фигуркам прошлись курсовыми ДТ оба пулеметчика: Голощапов и Шовкопляс. Кто-то упал – остальные успели добежать до спасительных деревьев.
Иванов посмотрел в заднюю, прикрытую триплексом, щель башни: красноармейцы в грузовиках ощетинилась ручными пулеметами и винтовками с примкнутыми штыками. Нормально. Хотя, не совсем: лобовое стекло передней полуторки пошло трещинами от пулевых пробоин. Откинул крышку люка и осторожно высунулся с биноклем. Впереди, метрах в трехстах, громоздилась следующая баррикада, более серьезная и перегораживающая уже и проезжую часть. Кроме мешков просматривались какие-то бревна и бочки. Лейтенант рассмотрел два плохо замаскированных пулеметных гнезда и густо торчащие поверх каски солдат. В посадках по сторонам шоссе ничего рассмотреть не удалось, хотя, он бы на месте польского командира, расположил бы засаду и там. За редкими деревьями и густыми кустами посадки чернели пустые поля.