Танковый корпус Катукова, как и большинство корпусов, развернутых для атаки с польской территории, почти в полтора раза превосходил советские танковые корпуса, направленные заранее в союзную Румынию. Отличие было и количественным и качественным: вместо двух танковых бригад – три (одна – тяжелая, укомплектованная кроме Т-34 двумя батальонами КВ-3). Кроме того по одному батальону тяжелых танков прорыва, с броней, практически недоступной ни одному ныне существующему германскому орудию (кроме 88-мм зениток) находилось и в каждой «обычной» бригаде. В пользу самоходных КВУ-152 в артиллерийских полках усиления были сокращены батареи СУ-85, а вместо одного дивизиона залповых систем ЗС-15 – имелось целых два.
Действуя с северного фаса Белостокского выступа (и на многих участках границы так же) Красная Армия нарушила принятые чуть ли не повсеместно (особенно в вермахте) правила широкомасштабного наступления. Нарушила и по времени начала, стартовав в полдень, и по очередности участия в нападении различных родов войск. Первой была не авиация. Бог войны поначалу тоже застенчиво помалкивал.
Получив приказ, спокойно и привычно, как у себя дома где-нибудь в Приволжском военном округе, батальонная колонна тридцатьчетверок на небольшой скорости просто и неотвратимо поползла по шоссе, тянущемуся серой лентой асфальта на другую сторону границы. Предупрежденные советские пограничники, обыденно, как для гражданского транспорта, подняли шлагбаум и отодвинулись в сторону, но их германские коллеги, этого делать не стали. Они что-то, неслышимое за ревом мощных дизелей, кричали и глупо размахивали жезлами регулировщиков с широкими красно-белыми жестяными кружками на концах. Ну да, так советские танки по вашему требованию и остановились; вы бы еще в свисток посвистели. С небольшим отставанием параллельно танкам по встречной полосе движения потянулась колонна грузовиков, набитых тесно сидящими в открытых кузовах красноармейцами.
Передний танк, не замедляя ход, спокойно снес опущенный деревянный шлагбаум и поскрежетал широкими траками по асфальтированной дороге дальше. У пограничного наряда хватило ума не бросаться под гусеницы и не стрелять из своих карабинов, а ретироваться куда-то в бок. У кого ума не хватило, так это у командира станкОвого пулеметного расчета, расположившегося неподалеку за штабелем мешков с песком. Он зачем-то приказал наводчику открыть огонь по смотровым приборам первого танка. Но наводчик не попал – все триплексы остались целы. Первый танк спокойно проследовал дальше, а густой шквал свинца абсолютно безвредно хлестнул по следующей тридцатьчетверке, которая, получив разрешение, покинула строй и всей своей немалой массой буквально не почувствовав под собой препятствия, размазала и вдавила в землю обнаглевшую пулеметную позицию.