Сорок пять дней и один севший телефонный аккумулятор спустя.
Грязный, не вонючий, но заросший как бомж, Серёга вяло наблюдал за последним огурцом, потому как ничего другого уже не было видно. Эти сраные огурцы уже снились ему в кошмарах, но поддерживали жизнь. Странные ублюдки увеличивались в размерах каждый раз, когда слесарь доедал одного из них.
После первого огурца, второго ему хватило на два дня, третьего на три… И теперь в кладовке последний гигантский огурец подпирал Серёгу к стене, а пол по щиколотку был загажен самим слесарем.
Слесаря всё заебало, но он до конца цеплялся за жизнь и, совершив над собой волевое усилие, — распотрошил последний огурец. Прозрачные шарики, уже размером с его голову, высыпались в жижу, а Серёгу вырвало прямо на них. Ещё сорок пять дней он будет существовать.
Что бы хоть как-то разнообразить рацион — ещё на двадцатом дне он попробовал есть огуречные шкурки и глаза. От глаз, со вкусом зубной эмали, стирального порошка и жжёных ногтей, его сперва тошнило, но потом он прочувствовал тонкое послевкусие горелой резины и всё стало терпимее.
А вот со шкуркой не задалось… Попав в рот, она размокала и всюду липла так, что однажды Серёга чуть не задохнулся, подавившись этой дрянью, которая намертво встала в горле. Спасли его только внутренности огурца, точнее их сок — он немного размочил кожуру и Серёга смог всё проглотить, едва не порвав себе горло. К сожалению шкура напоминала лимонный холодец и отказаться от неё он не мог.
Сколько прошло времени понять было невозможно из-за разряженного телефона, но Серёга, ориентировавшийся на то, что срать, обычно, хотелось раз в сутки, прикинул, что прошло примерно двадцать дней с момента смерти последнего огурца и два с половиной месяца с тех пор, как он оказался тут.
Его терзали апатия и галлюцинации — он начал видеть силуэты на стенах и потолке. Какие-то размытые контуры, неясные, гудящие звуки… А добивали его кошмары с мозговыносящими картинами в странной перспективе, со странными существами и с панорамами мест, в которых он никогда не был.
Когда места стало чуть больше, он смог добраться до кучи, под которой была книга-демон. Но вытащив её, Серёга увидел костяного цвета обложку и покрытые трещинами неподвижные рожи. Замок и цепи отвалились, а открыв книгу, слесарь наблюдал, как страницы осыпаются прахом.
Через десять дней появился запах грязного сортира, а плавающие в дерьме внутренности огурца начали мутнеть и скукоживаться, после чего есть их стало невозможно. Очертания на стенах приобрели смутно знакомые формы, а гул в ушах слесаря усилился.