– Помощь нам не нужна. С тех пор как папы не стало, мы привыкли, знаете ли, обходиться без всякой посторонней помощи. И о маме заботиться тоже.
– Чего это! – возмутилась мама. – Я что, какое-то беспомощное существо?
– Твоя спокойная старость – это наш долг! – выпалила Фаина. Мама побелела и ошарашенно посмотрела на Фаину.
Это был перебор. Это было ужасно. Я не знала, что сказать. Мама встала из-за стола, сказала, что сыта по горло, извинилась перед Игорем. Наши родственники-«жирафы» растерянно переводили взгляды с мамы на Фаю и обратно. Первым среагировал папа-жираф.
– Даниил Семенович, – кивнул Вячеслав Андреевич и склонился немного, – хотите, я покажу вам… покажу вам…
– Мою коллекцию книг, – подсказал ему Игорь.
– На кухне? – удивился Вячеслав Андреевич, но Игорь посмотрел на него таким полным намека взглядом, что тот кивнул. Тогда Даниил Семенович поднялся, пробормотал, что в прилагаемых обстоятельствах с удовольствием посмотрит на любую коллекцию чего угодно. И именно на кухне. И они ушли. Все ушли, оставив в комнате только нас с мамой. Фая молчала.
– Ты понимаешь, что это – чистое хамство? – тихо, но твердо сказала мама.
– Откуда ты его взяла?
– Я не обязана тебе ничего объяснять.
– Не обязана. Но и я не обязана смотреть, как ты… как ты…
– Как я что? Живу своей жизнью? Не собираюсь хоронить себя заживо?
– Я не думала, что ты такая! – воскликнула Фая. – А как же… как же…
Я знала, она говорила о папе. Никогда за все годы, что прошли со дня смерти нашего горячо любимого папочки, ни разу за все это время мама не давала нам повода думать, что в ее жизни может появиться кто-то еще. Что она может хотеть чего-то еще. У них с папой была Настоящая Большая Любовь. Разве такое можно забыть? Разве такое можно повторить?
Даниил Семенович показался в дверях.
– Рита, ты мой телефон не видела? Что-то не могу найти. Мне нужно срочно позвонить.
– Рита! РИТА?! – бросила Фая мне тихо, почти беззвучно. – Вот до чего дошло!
– Ты его забрала?
– Забрала? – хмыкнула мама, заглядывая себе в сумку. – Ты его бросил в машине, прямо на сиденье. Даня, вот он. Я не знаю, как тебе только не разобьют стекло. Ты же постоянно все забываешь! – И мама протянула Этому Человеку телефон. Близкий Друг посмотрел на меня так, словно хотел что-то сказать, но затем сухо кивнул и ушел. Он явно был расстроен тем, как все пошло.
Все пошло не так.
– Ну, что? – Мама стояла и смотрела на нас, изучая дочерей, как редкий вид сорняка, выросшего у нее на грядке. – Что вы по лимону съели?
– Рита? – спросила Фаина. – Серьезно? Рита?