«…Не называй имен. Это я. Прости, что не мог связаться раньше. Ты одна?..»
– Это я. Вот так, дорогая сестрица. Это он.
– Или она, – добавила я и тут же наткнулась на осуждающий взгляд сестры.
– Ты ведь хорошо понимаешь, что происходит. Может, просветишь?
– Не стоит, Фаина, правда. Лучше всего будет, если мы с тобой закончим разговор и ты уйдешь.
– Кому будет лучше всего? Тому, чье имя мы не произносим? Воландеморту? Или тебе? Вряд ли мне.
– Почему ты не можешь просто уйти? – разозлилась я.
– Да потому, что я уже влезла в это дело, и я в нем, внутри его, и даже не понимаю, во что именно вы с Воландемортом меня втравили. Я даже не уверена, что правильно понимаю, кто именно этот Воландеморт. Но опыт – сын ошибок трудных – подсказывает мне, что есть только один реальный кандидат на эту роль. Один – за все последние шесть лет. И вряд ли это Герман Капелин.
– Хватит! Не впутывай ты его в это дело.
– Я и не сомневалась, что это не он. Слушай, почему ты не хочешь мне все рассказать? А если я тебе поклянусь, что я – могила? Что эта тайна умрет вместе со мной? – Фаина изобразила движение пальцами, как будто она закрывает свои губы на молнию. – Даже Апрелю не расскажу, хоть это и тяжело, потому что ваш брат психолог умеет вытягивать из людей информацию похлеще, чем ФСБ.
– Я не могу тебе ничего рассказать, – процедила я и снова попыталась отобрать у Фаины телефон. На этот раз мои движения были быстрыми и последовательными, и мне удалось ухватить аппарат за край.
– Ну уж нет, – процедила сестра сквозь зубы, голос исказился от напряжения, пока она вырывала у меня из рук мой же телефон. Я стащила ее со стула, но – вот странно – Фая оказалась значительно сильнее и проворнее меня. Она как-то очень резко дернула запястьем и отскочила в сторону. – Смеш!
– Что?
– Видишь, какая польза от спорта. Руки сильными стали и ноги, и вообще – координация.
– Только не говори, что это все от бадминтона! – прошипела я. – Я тебе об голову твою ракетку разобью.
– От бадминтона сплошное здоровье, – кивнула Фая. – Тебе тоже нужно как-нибудь попробовать. Как-нибудь после того, как ты выпутаешься из этого дерьма. Опа! Смотри-ка, насколько все по-взрослому. Наших сообщений-то в чате уже и нет. Самоликвидировались. Ничего себе, это какая ж паранойя одолела нашего Воландеморта Ивановича, а?
– Фая!
– Погоди-ка, – и Файка принялась что-то писать в телефон.
– Нет, не смей.
– А что ты мне сделаешь? – и она нажала кнопку «отправить», о чем я поняла по соответствующему блямкающему звуку.
– Ну, ты тварь, – выдохнула я. – Что ты написала?