— Мари! — воскликнул он, и ветер донес его крик до пристани. — Мари!
Толпа горожан, пришедшая поглазеть на принца и принцессу, восторженно вздохнула. Наша любовь была главной темой для разговоров всей империи. История встречи обросла невероятными подробностями, в театрах ставились спектакли, в которых Тавр боролся за меня с драконом и возвращал с Востока, мои способности к магии воды пробуждались благодаря его поцелую, а Роах зачастую играл роль отвергнутого любовника, строящего козни влюбленной чете. Несколько писателей уже нажились на этих пьесах и не собирались останавливаться в творчестве. Писаки вообще народ ужасный, напридумают невообразимого, а мне с их фантазиями потом жить.
Наконец корабль пришвартовался, и Тавр стремительно вышел вперед, чтобы заключить меня в объятия. Раздавшийся со стороны женский визг был привычным явлением, кто-то лишился чувств, увидев наследника престола. Так принц иногда влиял на женщин, увидевших его впервые. Роах не сошел следом, взмыл в воздух. Прежде чем он улетел, ветер донес до нас его слова «Продолжайте представление, встретимся во дворце. Мы так и не смогли отыскать Терениса».
От его холодных слов я как всегда почувствовала укол вины. Порой мне хотелось, чтобы Роах никогда не возвращался с севера, чтобы он обрел счастье и не стучался ледяным ветром в окна моей спальни. Иногда. Но обычно мысль о том, что граф покинет нас с принцем, пугала до дрожи в коленках — одно его присутствие внушало чувство безопасности.
Поцелуй Тавра был нежным и легким, словно дыхание весны.
— Я так по тебе скучал, — прошептал он.
Почувствовала, как что-то теплое наполняет меня, как растекаюсь восторженной лужицей от его слов и ласкового взгляда. С трудом взяв себя в руки, сказала:
— Многое произошло за время твоего отсутствия. Меня снова попытались убить. Дважды. — Принц отстранился, в золотых глазах заплескалось беспокойство, и я поспешила его успокоить: — Все в порядке. Во время одного из покушений рядом оказался умелый воин. И я назначила его своим советником.
— Мне стоит начать ревновать? — тон принца мгновенно сменился на игривый.
Мы медленно шли к карете, взявшись за руки. Чак-Чо двигался следом, внимательно вглядываясь в толпу. Зверь чувствовал себя виноватым после происшествия на празднике.
— Не думаю, что отец Роаха составит тебе конкуренцию.
Тавр оступился.
— Ты шутишь! — воскликнул, глядя на меня во все глаза.
Когда я мотнула головой, он откровенно заржал.
Утонченный, всегда контролирующий эмоции, жесты и выражение лица, наследный принц, будущий император, согнулся пополам и ржал на площади перед своей золотой каретой. А я не могла понять, что стало причиной столь бурного веселья.