Именно это помогло свершить переворот и возвести на престол законную наследницу царского рода.
После, обласканный Елисаветой, как и остальные друзья по полку, Григорий к неудовольствию отца закружился в радостном вихре дворцовых ассамблей, балов и машкерадов, на кои так была щедра придворная жизнь.
Молодость и знатность делали свое дело, дамы при дворе сами искали его внимания. Белов уже и не помышлял о женитьбе, и вот императрица сыграла с ним злую шутку.
С досады он стукнул кулаком по подоконнику. Софья подошла и успокаивающе положила руки брату на плечи.
– Ну, будет тебе, Гринечка, глядишь, все и сладится… как там говорят, стерпится-слюбится… – в голосе женщины слышалась тоска.
Григорий грустно улыбнулся, обнимая Софью. Молча стояли они, как когда-то в детстве, только если раньше Гриша вжимался в мягкую пышную грудь, то теперь макушка сестры едва доставала ему до плеча.
Почему-то вспомнилось, что сегодня вот так же в объятиях Белова стояла и другая, ставшая теперь по царской прихоти его невестой, только та была еще меньше и совсем хрупкой… При воспоминаниях о девушке волк внутри заскулил и вильнул хвостом.
– Спасибо тебе, Софьюшка, – вдруг сказал Григорий.
Женщина подняла голову и посмотрела на него своими печальными глазами:
– Спасибо-то за что?
– Приютила, покормила, утешила… будто у тебя своих проблем мало!
– Гриша, Гриша, – тяжко вздохнула его сестра и внезапно спросила, – А какая она?
– Кто?
– Девица эта, – Софья избегала называть ее невестой.
Григорий пожал плечами:
– Обыкновенная. Я и не разглядел особо.
– Но к императрице через караулы повел? – сестра лукаво взглянула на преображенца.
– Глаза у нее красивые, – отмахнулся тот.
– И всего-то? После всех твоих отказов от самых родовитых невест? Глаза? Красавицей бы была, хоть на любовь внезапную сослаться можно было бы, а так… – Софья вздохнула. – Ох, срам-то какой…
Белов опустил голову, признавая правоту слов сестры. Была бы любовь… все можно было списать именно на нее, а так… Хотя… Гриша вдруг улыбнулся своей самой бесшабашной улыбкой.
– А вот сраму-то, Софья Петровна, и не будет! Но мне нужна твоя помощь! – и он изложил сестре свой план.
Она недоверчиво всматривалась в лицо такого любимого младшего брата. Почувствовав, что сестра колеблется, Григорий умоляюще посмотрел на нее и заканючил, как в далеком детстве:
– Сестрица, молю тебя, помоги!
Вспомнив, как братец всегда защищал ее перед мужем, Софья поневоле улыбнулась, хотя в ее глазах все еще плескалась грусть:
– Ладно, пусть по-твоему будет.
– Спасибо, уважила! – преображенец подхватил сестру и покружил в объятиях по комнате, затем поставил на пол, быстро чмокнул в щеку, – Мне пора!