– Могло быть куда хуже.
– Что? – спрашивает она, вообще не понимая, о чем я.
– Ничего, извини.
Мне хочется ударить себя по голове, наказать за то, что я словно старый, зависающий компьютер.
– Куда ты идешь? – спрашивает она.
– Подожду Гжеся. Отдам ему это и могу тебя проводить, если хочешь.
Думаю о том, люблю ли я ее; если да, то за что, а если нет, то почему всякий раз, когда хочу сказать ей «привет» – мне каждый раз приходится проглатывать эти слова и чувствовать, как они проваливаются в самый желудок.
Гжесь подъезжает к магазину, быстро, как обычно, въезжая на площадку у входа, на миг теряет контроль над рулем и резко, с писком покрышек, тормозит. Я подхожу к машине, открываю дверь, вбрасываю пакет внутрь.
– У тебя есть талон и тот список? Это нужно дописать, так Агата сказала, – говорю ему, показывая на покупки.
– Садись, – отвечает он, не глядя на меня.
– Ты должен был поехать сам.
– Но не еду сам, – рычит он. – Еду с тобой, садись.
– Так я побежала, – говорит Каська.
– Подвезем ее домой, – показываю я на Каську Гжесю.
– Сука, это не по дороге, – стонет он.
– Сука, на улице снегопад, – говорю я ему и киваю ей, чтобы она садилась.
Гжесь даже не смотрит на нее, снова въезжает на тротуар. Он напряжен, закаменел настолько, что у него наверняка все болит, словно мы вот-вот должны с чем-то столкнуться. Он сжимает зубы, словно вставился амфи. Я поворачиваюсь назад и хочу что-то сказать Каське, но та не обращает на нас внимания, смотрит в покрытое замерзшей грязью стекло и дышит в него сигаретным дымом.
– Ты была на мессе? – спрашивает ее Гжесь.
Я вижу в зеркальце заднего вида, как встречаются их взгляды. Каська кивает.
– А ты? – спрашивает она и подает мне окурок, объясняет: – Сзади не открывается окно.
– Я был, – кивает Гжесь.
– Я вас не видела, – говорит она.
– Мы сзади стояли, – отвечает он, поворачивается к ней на миг, и мне кажется, что подмигивает ей, а она кивает, но мне может просто показаться, как будто все вокруг передают друг другу тайную, недоступную для меня информацию, шифры и секреты, что делают это, подмигивая и почти незаметно шевеля губами, и наклоняя голову должным образом. Впечатление, которое проходит, когда я понимаю, что сигарета, которую она мне отдала, обжигает пальцы.
Мы останавливаемся неподалеку от кладбища. Дом, в котором живет Каська, маячит за деревьями. Она открывает дверь, говорит:
– Передайте привет вашему папе.
Гжесь кивает, не отвечает, а я хочу еще перехватить ее взгляд, но она закрывает дверь и исчезает за машиной.
Гжесь поворачивается ко мне. Потирает подбородок. Я вижу за стеклом фигуру Каськи, она уменьшается, исчезает в серости района.