— Конечно. Нет проблем. — Фабиан повесил трубку, достал свой сотовый и повернулся к патрульным. — Какой номер у вашего Герта-Уве?
Ответа на свой вопрос он получить не успел, так как внезапно ожила рация на той же панели управления.
— Служба спасения вызывает КВ202. Прием.
— «КВ202» слушает. Прием, — ответил один из мужчин.
— Я пытался позвонить напрямую, но было занят. Прием.
— Да, мы связывались с датчанами, чтобы получить разрешение войти в их воды. В чем дело? Прием.
— Поступил звонок от «Халлберг Расси» широта 56.288 градуса, долгота 12.342 градуса. Вы сейчас не где-то рядом с ними? Прием.
— Похоже, это недалеко от Куллаберга. В таком случае нам до них не больше двадцати — двадцати пяти минут. Прием.
— Хорошо. Я думаю, вам стоит добраться туда, поговорить с ними и удостовериться, что все в порядке. Прием.
— Так и сделаем. А что там произошло? Они что, заглохли? Прием.
— Они говорили что-то о черной надувной лодке, которая врезалась в них, что ли, и что-то о мече… Честно говоря, я не удивлюсь, если они там бухие, поэтому я бы на вашем месте взял у них анализы крови и попросил дыхнуть в трубочку. Звучало все очень странно. Прием.
— Хорошо, мы едем туда. Конец приема.
— Эй, подождите. — Фабиан ринулся вперед и вырвал рацию из руки мужчины. — Простите, но что именно они сказали? — Он стал ждать ответа, но услышал только шум. — Прием.
— С кем я разговариваю? Прием.
— Фабиан Риск из полиции Хельсингборга. Вы сказали, что они говорили что-то о черной надувной лодке. Что еще они сказали? Прием.
— Как я уже сказал, все это показалось мне довольно странным. Мужчина сказал, что кто-то поднялся на борт их лодки и напал на них с мечом. Прием.
Картину «New Heaven og Syvende Disneyland Sexomanic Mickey Mouse»[2] Йенса Йоргена Торсена можно было назвать какой угодно, но только не красивой. На самом деле Слейзнер сам легко мог бы нарисовать что-то подобное, когда ему было года четыре от роду. Это была буйная смесь ярких красок, казалось бы, совершенно бессистемно разбрызганных по холсту, и к названию имел отношение разве что портрет, который с большой долей фантазии можно было уподобить выполненному ребенком изображению Микки-Мауса.
Он заплатил за нее тридцать тысяч датских крон и был уверен, что она еще точно поднимется в цене. Поэтому он взял картину с большой осторожностью, когда стал поднимать ее и ставить на пол.
Он посветил фонариком и ощупал внутреннюю сторону натянутого холста, но не нашел ни спрятанного микрофона, ни чего-то еще подозрительного. Подушки на диване он уже проверил. Точно так же, как и комнатные растения, люстры, книжный шкаф и кровать. Он даже погасил весь свет и посветил фонариком на каждое зеркало, чтобы убедиться в том, что зеркала не поменяли на такие же, но прозрачные, со скрытой камерой внутри.